– Что ж, видимо теперь он не сдержит свое обещание навести порядок, – улыбаясь говорю я.
– Это бля точно!
Что-то стало душновато, надо бы пройтись, вдохнуть свежего воздуха, а то запах испарений от пьяных тел уже начал заябывать. Пробираюсь через груду бухущих существ к выходу. Около двери стоит здоровенный амбал, опять забыл, как его зовут. Кажется, он обдолбан в край. Вдруг оказалось, что этот шкаф умеет говорить:
– Слышь, куда собрался?
– Свали с дороги, уебок, – отвечаю я, продолжая двигаться вперед.
– Алексею не понравится, что кто-то уходит раньше времени, – говорит он, хватая меня за плечо, но смотрит он не на меня, а сквозь меня, гребаный торчок, – да, Алексею это очень не понравится. У нас аншлаг, приглашены все сливки общества.
– Баран, прочисти мозги от кислоты и свали с дороги, твою мать.
Он сделал шаг назад, слегка насупился, а после как будто улыбнулся. Эмоции на его лице сложно описать, там происходит целый театр одного актера. После он вдруг повеселел:
– О, Алексей, здравствуйте. А я тут, понимаешь, стою, слежу за всяким таким, чтобы не было всякого другого. Да вы проходите, чего вы встали то.
Я поглядел на него и молча прошел через дверь. Отличный парень, спору нет. Выхожу на улицу, вдыхаю свежий воздух вечера вперемешку с грязным воздухом города. Вижу, как за углом три чувака прессуют одного. Один из них поднимает голову на меня:
– Алексей, это вы!? – кричит он мне.
– Он самый, – отвечаю я.
– Охереть, никогда не думал, что увижу вас! Слышь, смотри, это же Алексей, – толкает он в бок одного из своих приятелей, – я читал вашу новую книгу, просто нечто!
– Рад, что понравилось, приятель, – говорю я и улыбка сама ползет по лицу, – ладно, парни, не буду вас отвлекать.
– Всего доброго! – кричат мне вслед.
Улыбка все не сползает с лица. Иду, пинаю ногой пустые бутылки и коробки. Все окна на первых этажах разбиты. Вокруг то тут, то там валяются пьяные счастливые люди. В какое же славное время живем. Тут меня догоняет Глебчик:
– Леха, там все расстроились из-за того, что ты ушел.
– Хрен с ними.
– Слышь, может пора че то сделать с твоим братцем?
– Чем он тебе мешает?
– Он закрывает наших пацанов одного за другим. И он не церемонится с ними, в случае если они выебываются. Он уже как гребаный Каратель из комиксов, мать его.
Чувствую вибрацию телефона в кармане бомбера. Достаю, вижу сообщение от него… кто бы мог подумать, блять: “Через час встречаемся на нашем месте. Мне все равно придешь ты один или со своей шоблой. Я хочу с тобой поговорить”.
– Легок на помине, – говорю я, убирая телефон в карман, – короче, с Димасиком я сам разберусь, понял? Так и передай всем, чтобы его не трогали.
– Мне иногда кажется, что ты становишься похож на него…
– Заткнись-ка нахуй, Глеб и свали с дороги.
Я продолжил путь в одиночестве. Меня окружает целая какофония звуков: пьяный ржач где-то вдалеке, рев машин, свист колес. Симфония хаоса достигла своего апогея, просто услада для ушей. Подхожу к знакомому леску, ступаю по знакомой тропинке. Впереди вырисовывается кирпичное здание. “Решил поностальгировать, да, Димасик?”, говорю я сам себе. Вхожу внутрь, ну и запашок. Поднимаюсь на крышу – никого. Что ж, подожду.
Я присел на край крыши. Интересно, че ему надо? Уверен, сейчас будет внеочередной серьезный разговор. Ну да ладно, всегда рад увидеть братишку.
Слышу звук шагов, поворачиваю голову, вижу, как силуэт выходит на крышу с фонариком в руке. Да, его тяжелую походку трудно не узнать. Он выключает фонарик и не спеша идет ко мне. Я расплываюсь в лучезарной улыбке. Вдруг я слышу:
– Здравствуй, брат.
Встреча противоречий
Две фигуры на ночной крыше, как две капли воды похожие друг на друга, стоят в тишине лицом к лицу.
– Здравствуй и ты, братишка. Охереть как давно мы не виделись, – с показушным восторгом в голосе говорит Леха, протягивая руки, чтобы обнять фигуру напротив.
– Да, тоже рад тебя видеть, – без толики эмоций говорит Дима, не отвечая на жест объятия, но и не отклоняя его.
– Как всегда угрюмый лоб. О чем ты хотел поговорить?
– Надеюсь, ты шутишь. Наверное, обо всем, что происходит вокруг, как думаешь?
– Что тебя не устраивает?
– Блять, Леха, если ты решил поиздеваться надо мной…
– Не, я абсолютно серьезно. Что именно тебя не устраивает? Ты глянь вокруг, каждый живет как хочет. Да, возможно это отчасти деградация, но это смотря с какой стороны посмотреть. Человечество просто не привыкло к такому обществу, и наш закупоренный разум не способен принять нечто новое. Промывка наших мозгов началась еще до нашего рождения. Ты че не читал мои книги? Это очень обидно, брат.