Залесхофф обогнул их и принялся возиться в темноте возле стены. Внезапно выпрямившись, он сунул мне в руки что-то мягкое, пропахшее смазкой.
— Что это?
— То, что я искал. Куртка машиниста. Снимайте свое пальто и надевайте ее. Тут есть и кепка.
Я натянул куртку. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел, что Залесхофф тоже переоделся. На голове у него был берет. Мне он протянул кепку с блестящей эмблемой. Куртка насквозь пропахла углем, машинным маслом и потом.
— Шарф вы оставили?
— Да.
— Хорошо. Давайте сюда пальто и шляпу.
Я подчинился, и Залесхофф сунул одежду за металлический шкафчик.
— Не вижу смысла, — сказал я. — Думаете, пара курток позволит нам обмануть полицию?
— Нет. Мы просто дойдем по путям до вокзала и…
— Спрячемся в туалете, — язвительно продолжил я.
— Возможно.
Через минуту мы вышли из депо и двинулись через пути к концу состава, отделявшего нас от главных путей.
Нервы мои были натянуты как струна. Краем глаза я видел, что наши преследователи обнаружили жертву Залесхоффа. Мужчину спустили с крыши вагона, и он сидел на земле, держась за голову. Несколько человек, включая бригадира, окружили его и что-то оживленно обсуждали. Полицейский с револьвером в руке шел к складу. Какой-то железнодорожник взволнованно кричал ему вслед. Мы благополучно миновали состав и двинулись по диагонали через пути к вокзалу. То ли я так волновался, то ли куртка машиниста была тоньше моего пальто, но, когда мы добрались до вокзала, меня била дрожь.
Платформы были практически пустыми, однако у каждого из двух выходов мы заметили скучающих чернорубашечников, привалившихся к стене. На одной из платформ буфетчик с тележкой беседовал с носильщиком. Залесхофф повернул и пошел в том направлении.
— Что вы задумали? — шепотом спросил я.
— Буфет означает, что ожидается ночной поезд. Если там есть третий класс, мы в него сядем.
— А билеты?
— На нас форма железнодорожников. Проезд в третьем классе бесплатный.
Наверное, десять минут, пока мы ждали поезда, были худшими из всех.
Уже рассвело, с серого неба начал накрапывать мелкий дождик. Казалось, до торговой площади рукой подать. На вокзале было очень тихо, из-под изогнутой крыши доносились лишь приглушенное шарканье ног и кашель. Воображение рисовало мне, что буфетчик с тележкой, носильщик и чернорубашечник с подозрением смотрят на нас.
— Ради всего святого, — прошептал Залесхофф, — у вас вид проклятого грешника. Словно вы собираетесь взорвать вокзал. Не смотрите на них — смотрите на меня; и расслабьтесь. Теперь мы медленно идем к буфету. Нельзя же стоять на одном месте. Это подозрительно. У вас есть сигареты?
— Да.
— В кармане разломите пополам одну штуку, суньте в рот и закурите. Если эти двое заговорят с нами, не открывайте рта и предоставьте все мне. У вас заметный акцент.
Пальцы у меня дрожали, и мне потребовалась целая минута, чтобы закурить. К тому времени Залесхофф, сунув руки в карманы, небрежной походкой приближался к буфету. Я подавил желание пуститься бегом и медленно пошел за ним, догнав у самой тележки. Буфетчик и носильщик умолкли и посмотрели на нас. У меня все похолодело внутри. Потом носильщик — молодой человек с быстрыми синими глазами — кивнул Залесхоффу.
— Мне сказали, на товарном дворе что-то случилось.
Залесхофф пожал плечами. Говорил он хриплым голосом, словно простуженный, и растягивал слова, чтобы не чувствовался акцент.
— Наткнулись на двух бродяг, которые прятались на платформе. Мы их взяли, но они стукнули нашего парня бутылкой по голове и сбежали. Наверное, прячутся на другой платформе. Оттуда им не уйти.
Носильщик доверительно склонился к нему:
— Нас тут предупредили, чтобы мы смотрели в оба: не исключено, что это два иностранца, которые сбежали из Милана.
Залесхофф негромко присвистнул.
— Десять тысяч лир! — Носильщик причмокнул губами. — Неплохо, да?
— Неплохо. Но… — на лице Залесхоффа появилось удивленное выражение, — но мне казалось, что речь шла об одном человеке.
Носильщик выхватил из кармана газету.
— Нет, их двое. Полиция считает, что с ним, этим иностранцем, был еще один. Позапрошлым вечером их видели в кафе возле Тревильо. Хозяин опознал одного по фотографии в газете. Смотрите, вот. Фотографии второго нет, только описание. Знаете, он скорее не англичанин, а француз — или английские шпионы работают на французов. При первой же возможности Франция ударит нам в спину. Вчера я нес багаж одного француза, три тяжелых чемодана, и нашел ему угловое место, спиной к локомотиву, как он просил. Так чертов лягушатник дал мне пять лир. Всего пять лир! — Носильщик посмотрел на нас с горьким торжеством.