— Почему бы нам не поговорить спокойно? — вмешался Фогель и, поддернув немного подтяжки, положил ладонь на плечо Ру.
Тот нетерпеливо стряхнул ее и громко, едва не переходя на крик, сказал:
— Да о чем можно говорить с этим старым недоумком?
Месье Дюкло набрал в грудь побольше воздуха.
— Вы лжец, месье, — непреклонно заявил он. — Это вы обокрали месье Водоши. Иначе откуда бы вам знать, что замок на чемодане был сломан? Я, Дюкло, обвиняю вас. Вы грабитель и лжец!
На мгновение повисла гробовая тишина, затем Скелтон и Фогель одновременно бросились к Ру, который в ярости шагнул к своему супостату, и повисли у него на руках.
— Пустите! — отбивался тот. — Пустите, я сверну ему шею!
Но именно этого-то Скелтон и Фогель опасались, потому и не ослабляли хватки. Месье Дюкло спокойно поглаживал бороду и с интересом наблюдал за извивающимся Ру.
— Грабитель и лжец! — повторил он так, словно в первый раз мы его не услышали.
Ру яростно прорычал что-то и попытался плюнуть в него.
— По-моему, месье Дюкло, — твердо проговорил я, — вам лучше подняться наверх.
Но он закусил удила.
— Не раньше, месье, чем этот господин принесет мне свои извинения.
Я собирался уж возразить, что скорее Ру вправе ждать извинений, когда мадемуазель Мартен, до того истерически визжавшая чуть поодаль, бросилась к возлюбленному, обвила его руками за шею и стала призывать его наказать как следует обидчика. Рыдающую, ее оттащили в сторону фрау Фогель и Мэри Скелтон. Но к этому времени Ру уже обрел дар речи и начал изрыгать проклятия на всех и каждого.
— Стадо обезьян!
Месье Дюкло утратил все свое хладнокровие и бросился в бой:
— Козел несчастный! Импотент!
Мадемуазель Мартен взвизгнула. Ру, оскорбленный до глубины души, вновь сосредоточился на одном противнике.
— Больной верблюд! — выкрикнул он.
— Кретин! Недоносок! — проревел в ответ месье Дюкло.
Ру облизнул губы и тяжело вздохнул. На мгновение мне показалось, что он признает свое поражение. Но оказывается, я ошибся, он просто собирался с силами для нанесения coup de grâce.[36] Губы его шевелились. Он еще раз глубоко вздохнул. Секундное молчание, и он во весь голос швырнул проклятие в лицо месье Дюкло:
— Communiste!
В определенных обстоятельствах едва ли не любое слово, определяющее политические или религиозные пристрастия, может оказаться смертельным оскорблением. Скажем, на собрании мусульманских лидеров слово «христианин», несомненно, произведет впечатление разорвавшейся бомбы. А на встрече русских белогвардейцев слово «коммунист» скорее всего будет воспринято как самый жестокий приговор. Но у нас здесь не собрание белогвардейцев.
На некоторое время повисла тишина. Потом кто-то ухмыльнулся. По-моему, это была Мэри Скелтон. Этого оказалось достаточно. Все расхохотались. Оглянувшись поначалу в некоторой растерянности, присоединился даже месье Дюкло, причем получилось это у него довольно убедительно. Не смеялись только Ру и Одетт Мартен. Он злобно оглядел нас всех, вырвался из рук Фогеля и Скелтона и побрел через пляж к лестнице. Девушка последовала за ним. Дождавшись, пока она догонит его, Ру повернулся и погрозил нам кулаком.
— Что ж, — заметил Скелтон, — не знаю, что все это означает, но в «Резерве» точно не соскучишься.
Месье Дюкло приводил себя в порядок — этакий Улисс после падения Трои. Он пошел по кругу, пожимая всем по очереди руки.
— Опасный тип! — выдал он в конце концов.
— Настоящий гангстер! — поддержал его герр Фогель.
— Это уж точно!
К немалому моему облегчению, все, кажется, забыли изначальный предмет разногласий. Увы, все, кроме Скелтонов.
— Я, в общем, в курсе, — заметила девушка. — Старик француз ведь прав, не так ли? Вы действительно сказали, что замок был сломан, разве нет? — Она с любопытством посмотрела на меня.
Я почувствовал, что краснею.
— Нет. Наверное, вам послышалось.
— Иными словами, — медленно проговорил Скелтон, — это таки действительно кто-то из гостей?
— Не понимаю вас.
— Ладно, мистер Водоши, нам все ясно, — усмехнулся он. — Вещи вернулись на место, вопросов нет. Покончим с этими, братишка.
— Говори за себя, Уоррен. Как друг другу, мистер Водоши, это кто-нибудь из прислуги или нет?
Я слабо покачал головой. Трудное положение.
— Но вы же не хотите сказать, что это кто-то из гостей?
— Да вообще никого нет и не было.
— Снова достаешь людей, Мэри Скелтон? Нехорошо.