— Извините меня, — сказал Альбер, беря ее за руку. — Меня задержал отец; вы и не подозреваете, что я человек работающий.
— Это слишком опасно, ждать вас здесь, — сказала Берта. — Скоро в шесть часов уже будет светло. Мы ведь здесь совсем рядом с моим домом. Буквально минуту назад я, кажется, видела продавщицу из нашего книжного магазина. Очень даже возможно, что она ходит по этой улице.
— Послушайте, — сказал Альбер, ведя ее к скамейке. — Мне пришла в голову одна мысль. Действительно, здесь очень неудобно. Но я нашел нечто весьма и весьма удачное. Мы сможем видеться у Кастанье.
— У Кастанье? Вы с ума сошли!
— Подождите. Не пугайтесь. Я попросил у Кастанье оставлять мне время от времени на часок свою гостиную. Естественно, его не будет дома. В четыре часа он обычно уходит. Я объяснил ему, что хочу принимать там одну пугливую даму. Рассказал ему совершенно невероятную историю. Уверяю вас, все очень просто. В этот день он отпустит и всех своих слуг. Этот план его позабавил. Он человек романтичный. Вы пройдете в подъезд, ничего не спрашивая. Никто не будет знать, куда вы идете. Потом подниметесь на лифте. Нет. Лучше подниметесь по лестнице. Всего три этажа. А я уже буду там. Вам не нужно будет даже звонить.
Он добавил, чтобы успокоить ее:
— Естественно, мы не сможем видеться слишком часто. Я уверяю вас, Кастанье никогда не узнает, что вы приходили! — продолжал Альбер, немного раздосадованный тем, что Берта все еще упорствовала. — Вы можете мне верить. Вы не очень-то любезны сегодня. Говорят, вы были очаровательны на балу у Прево. Вам нравится танцевать? Вокруг вас было столько юных балбесов.
Он взял томик, который Берта положила на скамейку.
— У Кастанье великолепная библиотека… Этот роман, что вы сейчас читаете, мне не нравится, — сказал он, проводя рукой по кожаному переплету. — Вы сами сделали эту обложку?
— Это подарок Бланш.
— Пошлый стиль, скудная психология. И такая дрянь воспламеняет читательские мозги. Я хотел бы выбрать для вас несколько книг по своему вкусу. Настоящих книг.
Он добавил:
— Я не осмеливаюсь вам их послать. Я мог бы принести их к Кастанье.
Он вернулся к своему плану:
— Вы же понимаете, когда будет светло, то, даже если мы попытаемся встретиться на другом конце Парижа, ваша продавщица из книжного магазина все равно может попасться нам на пути…
Альбер не смог убедить Берту; они встретились на том же месте в следующую субботу.
Утром она бегала по магазинам с матерью и, справляясь со своими нервами в тот день хуже обычного, не смогла скрыть раздражения при виде нерешительности мадам Дегуи, медленно выбиравшей покупки и изображавшей практичную хозяйку.
Берта чувствовала себя усталой и недовольной собой.
— Я хотела бы посидеть, — сказала она Альберу.
Но скамейки были влажными от мелкой измороси, и они вынуждены были пойти дальше вдоль изгороди, прячась в густой тени. Берта устало опиралась на руку Альбера; она чувствовала, как шею охватывает мокрый воротник шубки. Тоска, царящая в доме, куда ей предстояло вернуться, отвращение к этим улицам, нечто вроде угрызений совести и беспокойства проникали в нее вместе с вечерним холодом, и ей хотелось плакать, несмотря на радость оттого, что Альбер идет рядом с ней. Они дошли до улицы Лекурб, шумной и полной народа.
— Этот квартал такой мрачный, — сказал Альбер. — Мы никак не можем продолжать эту бродячую жизнь. Вы устали, а сейчас еще пойдет дождь. Пойдемте к Кастанье. Я знаю, что его нет дома. Он оставил мне свой ключ.
Она позволила себя увести, ни о чем не думая, испытывая чувство самоотречения и смутного безразличия ко всему происходящему; в машине она ехала молча, закрыв глаза и положив голову на плечо Альбера.
— Я поднимусь первым, — сказал Альбер, опуская стекло, чтобы взглянуть на улицу. — Вы подождите пять минут, а потом смело заходите. Если случайно встретите консьержа, в чем я сомневаюсь, скажите, что идете к госпоже Дозак.
Альбер стоял на лестничной площадке перед квартирой Кастанье. Когда Берта вошла, он бесшумно закрыл дверь и помог ей снять пальто.
— Садитесь вот здесь, — ласково произнес он, поправляя подушки вокруг нее. — Прилягте… как, удобно? Вам надо отдохнуть. А я сейчас приготовлю чай.
Он зажег огонь и стал разогревать чайник, поставил совсем рядом с Бертой на маленький столик чашку, подвинул лампу и поправил еще одну подушку.
— Вам удобно? — ласково спрашивал он, все время возвращаясь к ней.