- Может свечи залило? Давай доставай свечной ключ, - обратился я к парню.
Молодые как-то странно переглянулись друг с другом, и парень нехотя пошел искать его в багажнике. Но сначала он минуты две-три пытался понять, как этот багажник открывается. Не дождавшись свечного ключа, пришлось и мне подключиться к его поискам, и вспоминать, где этот злополучный рычажок для открытия багажника, может быть спрятан. Из-за неуверенности парня, мне показалось, что он не только не знает, как открывается багажник в его машине, но и есть ли в ней свечной ключ в принципе. После того, как он нашел всё-таки, рычаг и открыл багажник, неудавшийся стритрейсер, чем-то изредка, погромыхивая, на несколько минут завис в самом багажнике.
- Что это твой джентльмен там долго ковыряется? - удивлено спросил я у девушки. - Он, что не знает, где у него ключи лежат?
- Да он эту машину совсем недавно купил, шумахер дворовый, - отозвалась она. - Права купил, машину купил. Совсем немного погонять, и успел, пока она не сломалась.... Правда, пока в первый раз.
Тут к нам подошел счастливый и довольный сам дворовый шумахер. В руках у него был свечной ключ. Я забрал у него ключ и наклонился к мотору, чтобы открутить ближайшую свечу зажигания, но.... Засмотрелся на тюнинг мотора, стало интересно, что же, там наворотили в этом моторе. А эти двое просто стоят рядом и смотрят на меня. Вместо того чтобы помогать.... Явно ждут, что сейчас всё разрешиться и дальше они опять станут свободными гонщиками. Всё как всегда. Обычная житейская ситуация. Рассматривая мотор, и пытаясь понять, зачем эта штуковина к этой хреновине пристроена, боковым зрением, автоматом, я всё-таки пытаюсь отслеживать, где сейчас молодые находятся, и не появилась ли поблизости какая подозрительная машина, производящая отстрел взбунтовавшихся страусов.
Только собираюсь спросить про непонятную хреновину около инжектора, ещё даже голову не полностью поднял, как замечаю мимолётное движение среди молодых и затем слышу легкий короткий вскрик. Я только и успел заметить как девушка быстрым, почти незаметным движением отрывает руку от груди шумахера. Мне даже показалось, что это продолжение явно отработанного движения, начало которого проглядел. А из груди шумахера теперь торчит рукоятка ножа. Точный удар прямо в сердце. Я, конечно, ждал, не знаю чего, но такого! И откуда она его, этот нож, интересно, достала? Это вам не маленький перочинный ножичек, а самый настоящий «Катран», тридцати сантиметров длиной. У меня дома такой же лежит, спрятанный «от греха подальше» в надежном месте. Подарили однажды, военные специального назначения, когда в спортивном поединке никто из них не смог меня победить. Слишком «скользким типом» я для них оказался. Вот и подарили, за уважение к моим способностям, из личных запасников. Этот ножичек копия моего. Ну, очень похож..... А как она умудрилась спрятать его, в своей одежонке? Мало того, что прозрачной, так ещё и мини. Или из машины его откуда-то извлекла? Я от только что увиденного, просто обмер, застыл на месте. Дар речи потерял. Не каждый день вот так хладнокровно посреди бела дня у тебя на глазах убивают человека! Да, не каждый день такое увидишь.
- Ты что сделала, дрянь! - взревел я. Бросаюсь к мальчишке, непроизвольно хватаюсь за нож, пытаюсь его выдернуть: надо же как-то помочь, исправить ситуацию...
- Не я сделала, а ты, - ответила мне очень спокойно эта маленькая дрянь. И глаза её спокойны, безразличны, никаких эмоций.
А этот злополучный нож уже у меня в руках. Я даже и не заметил, когда и как я его вытащил из груди мальчишки.
Мальчуган как стоял прямо, так и упал, почти плашмя на спину. Нелепо, некрасиво забился в непроизвольных конвульсиях, и затем понемногу потихоньку затих. Напоследок вытянулся во весь свой рост и застыл. Он умер.... И только красное пятно крови на его светлой рубашке быстро росло и росло.... Ещё секунду назад мальчишка был жив, радовался жизни, строил грандиозные планы на будущее. Миг, и всё изменилось. Сейчас лежит на грязном сером асфальте - ни малейшего движения, ни дыхания, ни пульса. И мой разум не хочет принять истину смерти. Ведь он только, что был живой. Я даже до сих пор ощущаю тепло его тела. Белые-белые копны непослушных волос разметались по всей голове, лицо юное, с прыщами - всё как полагается. Его открытые зелёные глаза, так удивлено смотрят в небо, ждут ответа на вопрос - почему, за что? Где-то сейчас далеко-далеко отсюда, переживает за него его мама: «как бы чего не вышло», а у него: ни страха, ни испуга на бледном скуластом мальчишечьем лице. Только в навсегда потухших глазах застыл мучительный вопрос: как же так?