Окончив школу, Скайуокер первый раз за всю жизнь обнаружил наличие некоторого количества свободного времени. А точнее, месяц. После этого начинались экзамены в высшее военное училище, и там уже приятель его «знакомого» из республиканской службы безопасности ничем бы помочь не мог. Анакин, который за все пять лет ничего не смог узнать о матери, решил, что сначала вернется на Татуин и заработает немного денег для Шми. А уже потом, добившись освобождения матери, будет думать о том, что делать дальше.
Анакин упросил одного из преподавателей взять его с собой на Кореллию. Об этой системе он уже достаточно наслышался в училище. На Кореллии он потратил два дня, чтобы найти способ передвижения. Наконец, за какие-то сто жалких кредитов нанялся механиком на торговое судно.
Прилетел в Мос-Эспа.
Там его ждал сюрприз. Уотто ничего не знал о Шми Скайуокер, потому что некий темнокожий человек в униформе выкупил ее пять лет назад и куда-то увез. Естественно, Анакин сразу же заподозрил худшее. Увидев реакцию Скайуокера, Уотто понял, что смотрит в лицо собственной смерти, и звать на помощь даже не имеет смысла. Анакину было почти шестнадцать, и после двух лет тяжелых тренировок развит он был куда лучше сверстников. Прощать он не умел.
Именно в тот момент в лавку заглянул какой-то местный зеленокожий тип. Анакин отошел в тень, к полкам с мелкими деталями. Казнь откладывалась.
— Здорово, Уотто. Мне бы движок для спидера починить.
— Ну, так тащи его сюда.
— Да вот он, — родианец легко поднял на прилавок небольшой аппарат обтекаемой формы. — Тритиад восемьдесят. Заглох вчера.
— Ладно, покопаюсь. Приходи послезавтра. И готовь сотню «сереньких».
— Будет. Ну, бывай.
Родианец направился к выходу, когда Уотто окликнул его.
— Слушай, Шадда, ты ничего не слышал о Шми Скайуокер? Помнишь, была у меня такая рабыня? Я ее продал, а вот где она теперь, не знаю.
— Это которая тут в лавке работала, что ль?
— Ну да. Можно подумать, я много рабов держал!
— А еще ж пацанчик у тебя был, помнится. Бегал тут, весь такой деловой.
Уотто задержал дыхание. В углу лавки еле заметно шелохнулась тень Смерти.
— Д-да. Это ее сын.
— Этот маленький выродок был ее сыном? А от кого? — вырвался смешок у родианца. — Или ты иногда подкладывал Шми покупателям? Надо же, я и не знал. Сам бы пришел, мне человеческие женщины нравятся.
Уотто закрыл глаза. Под дряблой синей кожей бешено колотилось его маленькое сердце. Еще громче скрипнул пол, отозвавшись на шаги Смерти.
— Что ты сказал?
— То и сказал. А ты кто такой?
— Анакин Скайуокер.
— Не нравится слышать правду? А ты думаешь, откуда ты такой ублюдок взялся? В песке тебя нашли, что ли?
Родианец едва успел расслышать, как человек тихо и твердо произнес:
— Ты труп.
Затем Шадда почувствовал, как ему внезапно стало нечем дышать.
Анакин сдавил шею родианца правой рукой. Шея была потная и грязная. Затем помог себе левой, придерживая и до боли выкручивая верхнюю конечность Шадды. Родианец захрипел. Из его рта выкатился пухлый зеленовато-серый язык. Тогда Анакин изо всех сил треснул головой родианца о стену. Так, чтобы точно попасть по острому краю металлической конструкции. И отпустил. Обернувшись, он увидел, что Уотто снова открыл глаза. Словно парализованный, тойдарианец наблюдал, как по стене его лавки растекаются мозги клиента.
Скайуокер вытер руки о валявшееся на прилавке полотенце. Кусочек серой густоты вдруг шлепнулся на пол, и этот звук внезапно вернул Уотто дар речи.
— Эни, это все неправда! Эни!
— А что же тогда правда?
Скайуокер сделал шаг к Уотто.
— Подожди, Эни, подожди! Я все расскажу! — тойдарианец беспомощно захлопал крыльями. Взлететь не получилось.
— Я слушаю.
— Я не знаю точно, от кого Шми тебя родила. Она тогда еще не была моей рабыней. И рабыней Гардуллы она тоже не была. Твой отец был не с Татуина. Одни говорят, наемник. Другие — какой-то военный из республиканцев. Третьи еще что-то говорили, не помню уже. В общем, он женился на ней, сделал ей ребенка… тебя, то есть. А потом пришла весть, что его убили. Задолго до твоего рождения.
— Кто его убил?
— Не знаю. Тоже по-разному говорят. Не то бандиты, не то какой-то джедай.
— Джедай?
— Я не знаю точно. И она не знает. Шми сначала работала у Гардуллы за деньги, потом влезла к нему в долги, не смогла расплатиться и стала рабыней. Потом я ее выиграл в кости. Дальше ты сам знаешь. Да, ты родился свободным человеком. Если тебе это интересно.