Проснулся он оттого, что кто-то дотронулся до места ожога. Разлепив глаза, он увидел офицера, который разорвав шов на рубашке втирал в его плечо какую-то белую мазь. Оставив Анакина, следователь вернулся к столу, где перед ним лежали какие-то новые бумаги. Скайуокер уловил на себе задумчивый взгляд. И обрадовался. Офицер безопасности и впрямь не знает, что с ним делать!
Или, с горечью подумал Анакин, он уже позвонил в Орден, и джедаи сказали, что их бывшего падавана лучше сдать в колонию. Или вообще… в расход и замять дело. В принципе, он бы не удивился.
— Я тут про тебя почитал, — офицер кивнул головою на распечатки.
— Да? — не удержался Анакин.
— Да. Служба безопасности Набу твои слова подтвердила. Блин, ведь действительно, все как в комиксах. А что это за гонки, про которые ты говорил?
— Проводятся в канун праздника Бунта-Ив. Надо три раза пройти по трассе между скалами.
— И на чем там… летают?
— На гоночных карах.
— Кто тебе в восемь лет дал гоночный кар?
— Мой хозяин, Уотто.
— Так ты раб?
— Я не раб!
— Но ты был рабом, да? И у твоего хозяина был кар?
— Да, а потом я собрал свой, и…
— Собрал свой кар? Сам?
— Я хорошо понимаю в технике.
Видимо, Анакин уже пересек порог удивления офицера, потому что лицо того с минуту не выражало никаких чувств. Пока, наконец, не озарилось новой идеей.
— Старый дешифратор можешь починить?
— Попробую.
Офицер нагнулся, доставая из ящика стола какую-то обшарпанную прибамбасину.
— Предохранители на месте, все чипы на месте, вся механическая часть в порядке, и не работает.
Пока следователь вертел прибор в руках, Анакин сосредоточился. Наручники раскрылись, звонко щелкнув замком. Офицер поставил дешифратор на стол, и, наклонившись к Анакину, прошипел:
— Никогда больше так не делай!
— Ладно.
Пока Анакин разминал затекшие руки, офицер сгреб его вещи на край стола, а на освободившееся место положил небольшую отвертку и тестер. Скайуокер долго рассматривал дешифратор, включал и выключал, и, наконец, снял переднюю панель.
— А что-нибудь для проверки читающего устройства есть?
Офицер подал ему украденный холодиск. Анакин возился с прибором еще минут пятнадцать, потом задумался, потом попросил карандаш и на клочке бумаги набросал какую-то схему.
— Не получается?
— Получится, — жестко ответил он, понимая, что от него ждут чуда. И от того, сумеет ли он явить это чудо или нет, каким-то образом зависит его дальнейшая судьба. Чуда не происходило, и уже хотелось заплакать. Потому что прибор, скорее всего, не смог починить какой-то техник, а выбрасывать было жалко. Анакин прокусил губу, и по подбородку потекла струйка крови.
Офицер терпеливо наблюдал за его манипуляциями.
Внезапно Анакин понял, что на самом деле случилось внутри идиотской конструкции, и с облегчением вздохнул. — Здесь сдох один из чипов. Вот этот, — он протянул офицеру деталь.
— Странно, тестер показывал, что все работают.
— Не-а. Напряжения не хватает. А еще, одна гайка раскрутилась и попала под клавиатуру, вызвав короткое замыкание. Но ее я вытащил, а вот чип придется заменить.
Офицер в который раз вышел за дверь. И вернулся. Нет, не с джедаями, а с новым чипом в руке.
Прибор заработал.
— Ну ты даешь, — офицер хлопнул Анакина по плечу. По больному. Тот с трудом подавил крик. — Извини, парень. И объясни мне все-таки, зачем ты сбежал из Храма. Туда же должны таких как ты собирать. Одаренных. Талантливых. А ты в технике разбираешься лучше взрослых. Истребитель умеешь водить.
— Я же сказал уже: надоело.
— А что ты там вообще делал?
— На занятия ходил. На тренировки. Сначала.
— А потом?
— А потом больше не ходил.
— Почему?
— Запретили.
— Что ты такого натворил, что тебе все запретили?
— Ничего. Да дроида хотел на кухне починить. Сказали, чтоб я не лез. Инструменты отобрали. Я новые достал. Тоже отобрали. Вообще обыскивать стали. Как будто я какой-то… А потом я убежал в первый раз. То есть не убежал, а пошел посмотреть Корускант.
— Тебя нашли?
— Я сам пришел. Ну, дурак был еще.
— И что?
— Оставили на неделю в одной библиотечной комнате. Нормально. Библиотека там что надо.
— А ты вообще учился там? Как норм… обычные дети в школе?
— Сначала да. На занятиях. А потом… Что попадалось, то читал. Но нормальные книги потом тоже запретили. Кроме кодекса и конституции. Так что их я теперь знаю наизусть.
— А потом?
— А потом я их кодекс с конституцией… очень далеко послал.