Илашевъ, который, какъ водится, пріѣхалъ съ мыслію посмѣяться надъ провинціальными глупостями, или скучать,-- тотчасъ замѣтилъ Вѣру Дмитріевну. Она была одѣта не такъ, какъ другія дамы; говорила иначе; у нея были такіе чудные глаза и взоръ -- какихъ мало! Въ концѣ вечера, онъ зналъ уже, что дама, обратившая на себя его вниманіе, была его сосѣдкою, и, какъ сосѣдъ, представился и былъ приглашенъ.
Разумѣется, онъ не заставилъ себя просить, пріѣхалъ, и съ-тѣхъ-поръ все чаще и чаще бывалъ у сосѣдки. Онъ находилъ въ домѣ ея все, что сдѣлалось необходимостью для человѣка, привыкшаго къ гостинымъ порядочнаго общества: и кабинетъ съ мягкими диванами, и матовый свѣтъ алебастровой лампы, и зелень, и рѣдкій экзотическій цвѣтокъ; хорошій, очень-хорошій обѣдъ и даже недурное вино; журналы, новый романъ съ рисунками Гаварни, петербургскія сигары и -- хозяйку, которая, послѣ хорошаго обѣда, раскинувшись на шелковомъ диванѣ, съ пахитоскою въ бѣлой, пухленькой ручкѣ, бросала иногда взоры, отъ которыхъ поворачивалось все сердце бѣднаго каммер-юнкера, какъ-будто бы въ дни первой весны его, когда еще тысяча успѣховъ, дѣла и петербургскій климатъ не поохолодили его кипучей крови. Но этотъ взоръ, вы понимаете, бросался безъ намѣренія: нельзя же винить Вѣру Дмитріевну, что Богъ наградилъ ее взоромъ, отъ котораго поворачивается сердце петербургскихъ пріѣзжихъ!
Въ деревнѣ, добрый сосѣдъ -- сокровище. Конечно, къ Вѣрѣ Дмитріевнѣ ѣзжало много сосѣдей, и она принимала всѣхъ и хорошо и ласково; но нельзя же ей было не отличить такого человѣка, какъ Илашевъ, съ которымъ она могла говорить не объ одномъ урожаѣ. Это же случилось именно въ то время, когда Вѣра Дмитріевна была лишена общества Софьи Павловны, которая уѣзжала съ мужемъ и дочерью въ Украйну, оставивъ пріятельницу свою одну съ сосѣдями и "иваньковскими",--а это было, право, незавидное общество, не смотря на всѣ ихъ неотрицаемыя достоинства.
Вотъ и пошли толки по всему уѣзду. Не только у кого другихъ, даже у Кортоминыхъ, искреннихъ друзей Вѣры Дмитріевны, говорили очень-двусмысленно о частыхъ посѣщеніяхъ Илашева. Кортомина, женщина очень-строгой нравственности и извѣстная прочностію своего знакомства, вступилась за Вѣру Дмитріевну. Завязался споръ; долго толковали, и наконецъ рѣшили, что такъ-какъ Вѣра Дмитріевна была уже не въ той порѣ, когда влюбляются безъ ума и жертвуютъ добрымъ именемъ первой прихоти, то справедливѣе будетъ предположить, что, конечно, она принимаетъ у себя Илашева на такой ногѣ, какъ говорятъ, только для того, чтобъ выйдти за него замужъ.