Фланден, взявший слово после Лаваля, отказался начать дискуссию, которая ослабила бы позиции правительства. Он выразил доверие маршалу, согласился с необходимостью пересмотра конституции, но утверждал, что ее реформа будет недостаточна, поскольку всюду царит упадок и всевластие бюрократии, суверенитет народа более не соблюдается. Деньги развратили всех. В конце своего выступления Фланден сказал, что присоединяется к проекту.
В 11 час. 45 мин. прения прекратились.
После перерыва мне предложили выступить по делу «Массилии». В своих «Мемуарах» Поль-Бонкур пишет (т. III, стр. 242): «В обстановке завывания каннибалов, которые не хотели, чтобы от них ускользнула добыча, мужественный Эррио поставил все на свое место».
Привожу выдержки из протокола заседания.
Председательствующий: Я получил от гг. Поля Бастида, Брута, Кампинчи, Каталана, Делатра, Дельбоса, Денэ, Андрэ Дюпона, Дюпрэ, Чаланду-Диуфа, де ла Грондьера, Грюмбаха, Манделя, Андрэ Ле Трокэ, Леви-Альфандери, Лазюриха, Перфетти, Дамми-Шмидта, Ж.М. Тома, Тони-Ревийона телеграмму, датированную: Алжир, 9 июля, двенадцать часов тридцать минут.
В ней говорится:
«Направляем вам следующий протест, который просим зачитать на открытом заседании. Прибыв Северную Африку вместе канцелярией, квестурой и военным комендантом Бурбонского дворца по решению председателей Сената и палаты, согласия Правительства, чтобы присоединиться последнему, тщетно пытаемся с 24 июня вернуться, чтобы сотрудничать деле восстановления родины (реплики в зале). В целом удивлены, тем более, что Правительство сообщило прессе и радио о принятии необходимых мер, чтобы обеспечить возвращение депутатов парламента. Однако в то время как наши алжирские коллеги могут вернуться, генерал-губернатор сообщил нам, что им не получено каких-либо инструкций нашем возвращении. Выступаем против препятствий пути осуществления нашего мандата и выражаем сожаление, что не можем участвовать прениях и голосовании. Просим вас – пусть наши коллеги станут судьями положения, котором мы оказались.
Примите заверения и проч.».
Эдуард Эррио: Прошу слова.
Председательствующий: Слово предоставляется г-ну Эдуарду Эррио.
Эдуард Эррио (аплодисменты на различных скамьях): Прошу Собрание соблаговолить спокойно выслушать меня несколько секунд. Я хотел бы помешать совершить несправедливость. У меня не хватило бы мужества молчать и никто бы не стал меня уважать, если бы я не выступил здесь й не подтвердил то, на что имеют право коллеги, имена которых только что назывались.
Клянусь своей честью и готов доказать это при помощи самых очевидных и неоспоримых документов, что наши коллеги на основании официальных инструкций правительства…
Жорж Скапини, вице-председатель совета министров: Я тоже прошу слова.
Эдуард Эррио: …инструкций, которые им были вручены мною и текст которых хранится у меня…
- Жорж Кузен: Но мы, мы же не дали своего согласия.
Эдуард Эррио: Они были снабжены официальными посадочными талонами. Впрочем, достаточно обладать здравым смыслом, чтобы доказать, что если они отправились в путь на таком крупном судне, как «Массилия», то это значит, что оно было снаряжено и предоставлено в их распоряжение правительством.
Мною были предприняты все возможные меры, чтобы позволить им присоединиться к нам. Мне это не удалось, и я приношу им свои извинения по этому поводу. Однако я нахожусь там, где и был, на посту председателя палаты депутатов, и, чтобы ни случилось, до конца выполню свой долг, предпочитая сказать об этом прямо, а не хитрить и хранить молчание (Аплодисменты на различных скамьях).
Председательствующий: Я хочу полностью подтвердить слова г-на председателя палаты депутатов в отношении условий отъезда единственного сенатора, находящегося в настоящее время в Алжире, моего коллеги г-на Тони-Ревийона.
После этих выступлений Лаваль заявил, что по существу вопроса он не оспаривает ни одного слова председателей Собрания.