После всех этих событий я удалился в деревню, в свою маленькую усадьбу Бротель, в департаменте Дофинэ. Я был изгнан, как и мой коллега и друг Перье, из Национальной ронской компании, которая была основана при моем участии. Каждый месяц я ездил в Виши, а позднее в Шательгюйон проводить заседания президиума палаты депутатов. На протяжении всего периода оккупации выступления на этих заседаниях регулярно протоколировались (см. «Протоколы», том 37). Мне было отказано в разрешении посетить Леона Блюма и Эдуарда Даладье, интернированных в Бурассоле. Я останавливался в Риоле, чтобы навестить г-жу Жан Зей, снимавшую комнату в скромной гостинице, и узнать что-нибудь о ее муже, пленнике, с редким мужеством переносившем выпавшее на его долю тяжелое испытание.
Председатель сената и я все время действовали в полном согласии, Несмотря на требования маршала, мы отказались предпринять какие-либо меры против наших коллег-евреев. Я вспоминаю встречи с ним. Как обычно, следуя своему методу, он слабо сопротивлялся, выслушивая возражения. Когда начался Рионский процесс, я отказал одному за другим министру юстиции, генеральному прокурору и первому председателю суда в передаче протоколов заседаний секретариата комитетов палаты. Судьям пришлось прибегнуть к принудительным мерам, чтобы получить интересующие их материалы. По этому поводу я сказал первому председателю суда:
– Говорят, что никогда и никто из священников не нарушал тайны исповеди. Как человек, которому поручено хранить эти документы и который поклялся не разглашать их содержания, я собираюсь вести себя не хуже любого сельского священника.
Мне бы только хотелось, в виде примера, напомнить о двух случаях моего вмешательства. В первый раз это произошло в связи с делом депутатов от департаментов Нижнего Рейна и Верхнего Рейна. Мне пришлось тогда обратиться к Петэну с письмом следующего содержания:
Виши, 19 июня 1941 г.
Господин Маршал,
Считаю своим долгом довести до Вашего сведения данное письмо, направленное Робертом Вагнером, главой администрации в Эльзасе, оставшимся в Эльзасе депутатам Нижнего Рейна и Верхнего Рейна.
«Страсбург, 31.5. 41 г.
Господину депутату.
Генеральный референдарий в Эльзасе, верховный комиссар города доктор Эрнст сообщил мне, что вы все еще являетесь членом французского парламента.
Поскольку, в результате установления в Эльзасе гражданской администрации, политическое положение полностью изменилось, я вам предписываю немедленно сложить с себя депутатские обязанности. Вам надлежит препроводить мне копию вашего письма об отставке.
Хайль Гитлер!
Подпись: Роберт Вагнер».
Это категорическое требование, направленное французским парламентариям под предлогом административных и политических перемен, осуществляемых по приказу оккупирующей державы, представляется мне исключительно серьезным и, на мой взгляд, находится в прямом противоречии с условиями конвенции о перемирии. Согласно тексту этой конвенции, ни в одном из оккупированных районов не должен устанавливаться специальный режим или же вводиться более суровый режим.
Подобное предписание, как мне кажется, находится в полнейшем противоречии с обязательствами, накладываемыми на самого оккупанта: уважать законы Франции, ее политический строй и административные институты.
По Вашим собственным словам, Франция по-прежнему имеет свободное Правительство и управлять ею могут только французы.
Вы, как и я, конечно, оцените, господин Маршал, серьезность посягательства на права свободно избранного национального представителя, и я не сомневаюсь в том, что как хранитель французского единства Вы хотите поддержать своим высоким авторитетом протест, который я обязан направить Вам вместе с заверениями в глубоком к Вам уважении.
Председатель Палаты депутатов.
Второй раз мне пришлось вмешаться в связи с вопросом о заложниках. Председатель сената направил маршалу письмо о расстреле ста французов в ответ на убийство двух немцев. Он напомнил в нем о Гаагской конвенции и выразил протест против поистине скандальной интерпретации этих документов адмиралом флота, вице-председателем совета министров. Со своей стороны, я направил главе государства следующее письмо:
Палата депутатов Шательгийон, канцелярия Председателя 29 октября 1941 г.
Господин Маршал,
Г-н председатель Сената, которого я имел честь встретить в Шательгийоне, соблаговолил ознакомить меня с письмом по поводу расстрела заложников, которое он адресует Вам. Хочу сообщить, что и- на этот раз я с чувством глубокой убежденности присоединяюсь к его демаршу.