Вернусь к разговору по душам. Это было на самом деле единственный раз.
Лето, сухой жаркий день, машина не грязная, просто пыльная до невозможности. Я приехала мыться. Очереди не было, и я гордо вкатилась в пустой распахнутый бокс. Бригадир – назовем его условно Алексей с выбритыми татуированными висками и длинным хвостом на голове – принял заказ на полное мытье с пылесосом, и я пошла ждать на диваны.
Алексей пришел следом. Не смотря на жару, одет прилично, легкие бриджи, майка. Ноги, плечи, руки – все в высокохудожественных рисунках, может, и еще чего – что я не вижу? Усевшись за стойку администратора, он назвал мне цифру и спросил:
– Кофе?
– Обязательно. – Улыбнулась я.
– Молоко греем?
– Неа.
– Сахара один?
Киваю. Он кидает в бумажный стакан один кусок из коробки – все по-домашнему.
Я достаю карту.
– А у вас наличных не будет? – Спрашивает Алексей. – Мне просто зарплату выдавать, налички не хватает.
– Без проблем.
Достаю деньги, рассчитываюсь. Сажусь на диван и, отпив кофе, открываю телефон. Потом, почему-то решаю спросить:
– Машин мало?
– Да, не то, чтобы… Но, летом всегда немного меньше. На дачах моются.
Я закатываю глаза. Он смеется.
– Домой хочу.
– Вы не местный?
– Нет. – Опять смеется. – Просто, смена суточная. Хочу домой, поесть и спать.
– Вам здесь негде поесть?
– Я готовить люблю. Здесь только что-то «скоростное» можно. Ненавижу, но приходится.
– А жена не готовит?
– Пока не женат. Страшно.
Поднимаю брови.
– Девушка есть, но вот жениться… что-то не знаю.
– Не любите ее?
Пожимает плечами. Значит, не любит. Не женись, парень. Вслух, конечно, говорю совершенно другое:
– Тяжело работать здесь?
– Нет. Я привык.
– А, почему выбрали такую работу? Нравится?
– А куда идти? У меня, как карьера нагнулась, я растерялся. Поискал занятие, не особо что есть. Грузчиком мне нельзя. Тяжести не мое теперь.
Смотрю на него – качок. Груда мышц. Высокий, сложен очень пропорционально и ладно. Плюс на рожицу очень симпатичный. Синеглазый скуластый блондин.
– По вам нельзя сказать, что тяжести – не ваше.
Поднимает руку, демонстрируя цветной бицепс и смеется.
– Это спорт, это другое. Там лежа можно и не такое накачать.
– А что за карьера? Только, отвечайте, если хотите. Я не залезаю туда, где не мое место.
– Да, все в порядке. Я был чемпионом России по одиночному фигурному катанию. Травма ноги очень серьезная, тяжелая даже – все оборвала.
Я почему-то охренела.
За жизнь я слышала не меньше сотни подобных историй, но как-то не уходило в «сработку», а тут зацепилось.
– Начал рано. – Продолжил Алексей. – Мама настояла, чтоб я в спорт пошел. Она меня одна воспитывала. На все соревнования со мной ездила. Я кубок России взял, готовились на чемпионат Европы в Италию, Турин. И вот, надо же… мы же все катаемся под свои композиции, флешки лежат на борту заграждения катка. Кто-то обронил на лед колпачок от флешки. Представляете? Маленький такой наконечник.
– Кончено. – Киваю.
– А он еще белый. Я его на льду не заметил, когда аксель делал. Никто бы не заметил. Ну, короче, приземлился на него. И все. Там же скорость, как в центрифуге. Потерял равновесие. Двойной перелом, смещения, да еще сам себе ломаную ногу разрезал коньком жестко.
– Это же форменный пиздец.
– Он и есть – Алексей заливается смехом.
После этого, он рассказал, что лечился и восстанавливался почти 3 года. Что никакие деньги, «многоэтажные» операции и реа центры не смогли вернуть его в спорт. С фигурным катанием было покончено.
– Я разжирел тогда, капец. Вы бы меня не узнали. – Он задумался, наверно, вспоминая себя больного и толстого, потом улыбнулся и сказал. – Ну вот, а потом потихоньку, начал заниматься дома гирька за гирькой. Сначала руки накачал, потом уже туловище и ноги не сильно.
В комнату заглянул мойщик и попросил перегнать машину в зону сушки и пылесоса.
Когда я вернулась обратно, Алексей продолжил:
– Стал искать работу. Вот эта подвернулась. Сначала мойщиком, сейчас бригадиром. Нормально. Знаете, какой у нас тут хороший коллектив? Все такие четкие… и парни, и девчонки.
– Зарплаты хватает?
– Да, конечно. Куда мне особо деньги? На еду? Шмотки особо не нужны. Я себе недавно тачку купил. Хорошо все. – Он опять улыбнулся.
Постепенно, тема разговора сама собой поменялась. Мы недолго потрепались о каких-то проходных вещах, и я «улезла» в телефон.
Копаясь в истаграмме, я подумала – капец, какая судьба. Блестящая внешность, карьера, перспективы, и НА! Все разбилось о какой-то колпачок флешки! Ну, внешность не разбилась, но изменилась. С головы до пят. И по фактуре, и по расцветке.
Сюрприз от жизни? Учитывая, что для нас уготовано лишь самое лучшее, не знаю, от чего уберегла его Вселенная? Он задушил бы тренера сценическим костюмом? Изнасиловал фигуристку в раздевалке на чемпионате Европы? Напился бы и клянчил политического убежища в Италии, став предателем родины? У меня кончились варианты.
Мне показалось, что я в душе возникаю больше, чем Алексей. Точнее, он вообще не возникает. Он доволен. Он тачку купил. И нет в нем никакой удушливой депрессивности, обиды, жалоб или негодования на то событие, которое так резко поменяло направление его жизни. Он – герой.
Почему? Да, потому что в нем есть свет и нет темноты. Или ее так мало, что она совсем не заметна. Не смотря на такой «удар», он не закрылся и не озверел. Он улыбается. Ему хорошо. Он нашел радость в том, что есть. Он – герой.
Конечно, я не знаю, где он будет через год или 5 лет? Но, зная законы Мироздания, я желаю, чтоб его сценарий жизни стал самым благополучным из всех, возможных для него.
А я, сидя на диване со своим американо в ожидании чистой машины, теперь буду знать, что здесь работает настоящий Человек. И, возможно, не один…