Новосильцев еще раз осветил баллоны.
– Смотри! Вот что он готовил для вашей деревни! Это было бы последним богослужением для всей его паствы.
Бледное лицо крестьянки стало еще более белым, на этой бескровной, неподвижной маске горели только глаза, полные ненависти и злобы. Глаза, всю жизнь сиявшие светом покорности и всепрощения, сейчас были двумя недобрыми, испепеляющими огнями, взывавшими к мести.
Человек, который всегда говорил о добре и любви к ближнему, человек, которому она верила во всем, которому ее отец, отказывая себе в последнем куске, приносил дары на праздники, этот человек – убийца. В его церкви вино причастия и яд уничтожения…
И впервые за свою жизнь молодая крестьянка, увидав крест и чашу, подняла руку и опустила ее, не перекрестившись.
Лазарь Лагин
Без вести пропавший
Посредине улицы шли четверо военных: три солдата и красноармеец. Двое солдат с винтовками – рядом с красноармейцем, третий с револьвером – позади. Красноармеец без фуражки, в шинели, накинутой на плечи, шагал, подчеркнуто подняв голову, как на параде.
Иногда, впрочем, он с любопытством оглядывался по сторонам и раз даже, совершенно нечаянно, улыбнулся рыжей девушке, выглянувшей из окошка. Девушке это понравилось. Она машинально поправила прическу и тоже улыбнулась. Потом, вероятно, вспомнила, что кокетничать с пленным большевиком грех и, жестко поджав свои пухлые губки, скрылась в глубине квартиры.
Собственно говоря, красноармейцу было не до улыбок. После бесплодного двухдневного допроса в штабе полка его вели в штаб дивизии. Он знал, что и там ничего не скажет. И тогда его расстреляют. В N-ской части вычеркнут из списков и снимут с вещевого и пищевого довольствия младшего командира Антона Бородкина как пропавшего без вести. Сообщат родителям, жене, И так далее. Радости мало.
Был знойный воскресный день. Колокольный звон нагонял ленивую скуку на прифронтовую жизнь города. Бородкин вспомнил, что в последний раз он слышал колокольный звон очень давно, в детстве, лет пятнадцать назад. Потом он увидел ксендза, семенившего по дощатому тротуару, и вспомнил, что рисовал ксендзов в ротной стенгазете неправильно. Они были одеты совсем не так, как он рисовал, а гораздо смешнее.
Легкий летний ветерок шевелил плакат на заборе. Три бородатых красноармейца с свирепыми лицами, искаженными дьявольской улыбкой, расстреливали на плакате кучу беззащитных женщин, детей и ксендзов. Ксендзы были нарисованы правильно.
Бородкин засунул руки в карманы брюк. Он это делал всегда, когда у него было неважное настроение и он не знал, что делать.
Дальше все произошло молниеносно и неожиданно.
Через несколько часов был вывешен приказ начальника гарнизона:
«Сегодня в 2 часа 45 минут пополудни бежал из-под стражи пленный красноармеец. Судя по некоторым данным, это чрезвычайно опасный для нашего отечества человек.
Объявляем для всеобщего сведения его приметы: рост средний, глаза серые, волосы тёмно-русые, на лбу свежий шрам от удара прикладом, полученный им при бегстве. Возраст 23–24 года. Лица, доставившие вышеуказанного пленного, получат награду. За укрывательство – расстрел.
Начальник гарнизона генерал Морауэр».
В сущности все произошло до чрезвычайности просто. Засунув руки в карманы, Бородкин нащупал в них остатки табаку. Сначала он пожалел, что у него отобрали при обыске курительную бумагу. Было бы недурно закурить. Потом неожиданно пришло решение – отчаянное, но не безнадежное. Набрав в обе руки табачной крошки, он быстро приподнял плечи и сбросил свою шинель на голову шедшего позади конвоира. В ту же самую ничтожную долю минуты он метнул обе горсти табачной едкой пыли в глаза остальных двух солдат и бросился в первые открытые ворота.
Он попал во двор пустынный и переполненный знойной пылью. Прямо против него цвела ядовитая зелень огромной лужи. Бежать через нее было бы делом бессмысленным.
Он свернул направо, обогнул дом и сквозь щель в заборе проник в соседний двор.
Как раз в это время он услышал звуки первых выстрелов. Потом совсем близко раздалось учащенное дыхание преследовавших его солдат. Когда он выбегал через калитку на улицу (не было где спрятаться и на этом дворе), один из солдат размахнулся и ударил его прикладом по голове. Но не рассчитал. Оставив рваную рану на лбу Бородкина, приклад с силой ударился о калитку, раздался треск сломавшейся винтовки.