– А мы, значит, не по-человечески живем? – откладывая в сторону вилку, поинтересовался Андрей.
– Да иди ты со своими разборками, – оставив на столе грязную тарелку с недоеденным ужином, Катя выбежала из кухни.
– Ну вот и поговорили, – выкрикнул он ей вслед.
Поужинав сам, и проследив за сыном, чтобы на его тарелке ничего не осталось, Андрей Владимирович вымыл посуду, и вышел в зал.
Катя сидела на диване, глядя невидящими глазами в мерцающий экран телевизора. По ее щекам текли крупные слезы. Он хотел демонстративно пройти мимо, но она была такая беззащитная, так горько плакала, словно маленькая девочка, потерявшая любимую куклу, что он невольно ее пожалел.
– Ну, котенок, ну прекрати. Все у нас будет хорошо, – он присел с ней рядом, и обнял ее за плечи. Но, вместо того, чтобы успокоиться, слезы еще сильнее хлынули из ее глаз.
– Ты всегда так. Работа у тебя на первом месте, –захлебываясь слезами, и подвывая на каждом слове, произнесла Катя.
– Ну что ты, солнышко. Ты всегда будешь у меня на первом месте. Это же я все для тебя и для Юрки делаю, – Андрей погладил ее по волосам. Катя уткнулась головой в грудь мужа и сквозь затихающие рыдания с трудом выговорила, – Правда?
– Конечно правда. Ну все. Давай успокаиваться, – Андрей, обхватив Катину голову, поднял ее заплаканное личико и начал целовать в мокрые от слез глаза. Катя начала помаленьку успокаиваться. Безудержные рыдания уступили место отдельным всхлипам.
– Дай мне платок, пожалуйста. В верхнем ящике, – почти успокоившись, попросила она мужа. Андрей принес ей платок, и, присев рядом сам вытер жене заплаканные глаза и покрасневший носик. Катя прижалась к нему всем телом и, пригревшись, казалось, заснула. Так они и просидели весь вечер на диване перед включенным телевизором, обнявшись и наслаждаясь теплом, друг друга. Они бы, наверное, могли просидеть так всю ночь, не разговаривая, но, только ощущая совсем близко присутствие любимого человека, как вдруг дверь детской распахнулась и на пороге появился их любимый Юрка, доселе не донимавший родителей. Очевидно, что дети тоже чувствуют, когда лучше побыть подальше от разворачивающихся событий, чтобы не подвернуться под горячую руку, а когда можно и поприставать к родителям, качая свои права, и не особо рискуя получить за это по попе.
– Папа, мама, я спать хочу, – подбежавший сын, видя обнявшихся родителей, тоже попытался обхватить их обеими руками, и, вскарабкавшись к ним на коленки, чмокнул сначала Катю, а затем Андрея в губы. – Кто мне будет стихи читать?
Чтение на ночь стихов, а особенно стихотворения про мишку, стало в последнее время своеобразным ритуалом.
– Иди, ложись, сейчас приду, – Андрей легким шлепком отправил сына в постель, а сам пошел доставать из дипломата заветную тетрадку.
Открыв тетрадь на знакомой странице, он совершенно неожиданно увидел рядом с нарисованным сыном мишкой, другого медведя. Этот другой был мастерски нарисован простым карандашом и был в точности похож на плюшевого Юриного друга. Под рисунком стояла подпись «Маленькому мальчику с пожеланием больших свершений. Пусть в твоей жизни встречаются только хорошие люди, т. Саша». Андрей Владимирович улыбнулся и показал рисунок сыну. Широко раскрыв глаза, тот долго изучал рисунок, водя по нему пальцем.
– Это мой мишка? – наконец заворожено спросил малыш.
– А ты разве не видишь?
– Мой, – признал друга Юрка. – А откуда он взялся?
– Тетя одна нарисовала. И написала, что это тебе от нее подарок. А теперь ложись, я буду читать тебе стихотворение.
Юрка устроился поудобнее, приготовившись к вечернему ритуалу, и, не забыв при этом, чтобы и мишке было комфортно слушать про себя стихи.
Следующие дни Андрей Владимирович посвятил разработке подробного бизнес-плана. Он проштудировал многочисленные каталоги, сам ездил по типографиям, смотрел на работу оборудования, собирал отзывы о той или иной модели, связывался с поставщиками по ценам и срокам поставки, искал подходящие помещения. Все это, естественно, по возможности не в ущерб основной работе. Наконец, определившись с перечнем и ценой оборудования для мини-типографии, он начал оформление кредита на недостающую сумму. Как он и ожидал, это не вызвало особых сложностей, если не считать необходимости представить двух поручителей, одним из которых выступила Катя (банк настаивал, чтобы одним из поручителей был член семьи, пусть даже имеющий и не очень высокую зарплату), а вторым, любезно согласившаяся на эту роль, Александра. Она единственная из посторонних, кто знал о цели кредита, а других людей Андрей Владимирович до времени не хотел посвящать в свои дела.