– Я думаю, это будет справедливым, – согласился с Романовым Андрей Владимирович. – Действительно, переговоры ты проводил, о скидках ты договаривался, значит и договор тебе подписывать. Выпишу тебе доверенность. Только знаешь, что? Чтобы доверенности не плодить, давай отныне все договоры, которые касаются твоего отдела, и по которым ты готов нести персональную ответственность будешь сам и подписывать. Идет?
Николай Сергеевич так и просиял. – Я и сам давно хотел тебя просить.
– «Ага, хотел», – подумал Углов. – «Еще полгода назад тебя под дулом нельзя было заставить ни под одним документом подписаться. Похоже, что-то изменилось за это время, а я и не заметил». – Ну, значит договорились.
– Договорились. Только…
– Что, только? – Углов удивленно посмотрел на Николая Сергеевича.
– Ну, ответственность повышается.
– Да. Так ты же сам этого хотел.
– Хотел, – подтвердил Романов. – Ну и хотелось бы соответствующей оценки своего труда.
– «Ах, вот ты о чем», – Андрей Владимирович внутренне усмехнулся. – «А он-то думал, что это с Николаем Сергеевичем случилось»? – Ну, это само собой, по всем заключенным договорам будешь получать бонус в зависимости от экономической выгоды. Над механизмом мы с тобой подумаем на досуге. Все?
– Все, – Николай Сергеевич не мог скрыть своей радости.
Когда Углов пересказал весь разговор Саше, чтобы спросить ее, что это случилось с Николаем Сергеевичем, ведь не из-за одних же денег он решил взять на себя дополнительную ответственность, во всяком случае, раньше за ним этого не наблюдалось, та невинно осведомилась, а почему, собственно, ей не начисляются бонусы по заключенным договорам.
– Ну, знаешь, – поперхнулся Углов. – От тебя я этого не ожидал. Поверь, что при распределении премий я объективно учитываю вклад каждого сотрудника. И хотя формально никаких бонусов за заключенные договоры у тебя нет, но премия у тебя не как у других.
– Андрей Владимирович, да я же шучу, – улыбнулась Александра. – Я же прекрасно вижу, как вы ко мне относитесь, и, поверьте, очень это ценю. А что касается Романова, так я в этой инициативе ничего хорошего не вижу. И думаю, что это он не из-за денег делает.
– Да и я так думаю, кивнул Углов. – Тогда из-за чего?
– По-моему, он сам хочет агентство возглавить, – как бы размышляя вслух, высказала свою мысль Саша. – А то, что он теперь будет подписывать договоры – дополнительный плюс в его пользу. Вы же знаете, как он может сказать? Скажет так вскользь, что теперь он подписывает практически все договоры. А то, что это лишь договоры, касающиеся его отдела, умолчит.
– Да, – потер подбородок Углов, – На Сенина это может произвести впечатление. Но зачем Евгению Ивановичу менять директора? Я что, его не устраиваю?
Саша лишь пожала плечами. – Еще неизвестно, что там Романов про Вас говорит. Вот ведь программу развития вашу зарубили.
– Зарубили, – согласился Углов. – Но он тогда говорил, что денег не было.
– Ага. И в следующем году тоже не было? – снисходительно посмотрев на Углова, осведомилась Саша.
Андрей Владимирович только пожал плечами.
– Да ладно. Не расстраивайтесь раньше времени. Может это только наши домыслы.
– Да я, собственно, и не расстраиваюсь. Мне просто интересно, что это Романов такую активность развил.
Первые два месяца после получения доверенности на заключение договоров Романов летал как на крыльях. Выбивал с поставщиков скидки, считал свои бонусы, радовался увеличившейся премии, но, однажды, настроение его резко изменилось. Зайдя как-то в конце рабочего дня к Углову в кабинет, он, вопреки обыкновению сохранять субординацию, и обращаться в присутствии подчиненных на Вы, присел на свободный стул и, обращаясь к директору, произнес, – Слушай, есть разговор. Может объяснишь мне, что происходит? – Голос его заметно дрожал. Было видно, что Николай Сергеевич сильно волнуется, хотя, и старается выглядеть раскованным. Все его движения были какими-то нервными и резкими, словно кто-то невидимый дергал его за ниточки, заставляя беспрестанно менять позу и нелепо и не к месту жестикулировать руками.
– Да, слушаю, Вас, Николай Сергеевич, – сделав упор на слове «Вас», Углов не спеша отложил ручку и спокойно посмотрел на Романова. Его размеренные движения, казалось, отозвались в собеседнике полной противоположностью. Сделав очередной резкий рывок, Николай Сергеевич, качнувшись вперед, оперся локтями на директорский стол и как бы обращаясь ко всем присутствующим произнес хриплым голосом, – Представляете, сегодня прихожу в «Профи-Т», – чувствовалось, что ему не хватает воздуха. Углов уже догадался, о чем будет разговор. Он расслабленно откинулся на спинку стула, и успокаивающе произнес, – Да Вы не волнуйтесь так. Итак, вы пришли в «Профи-Т», и, что же дальше?