– Ты это серьезно?
– Более, чем.
Андрей Владимирович задумался. Некоторое время они шли молча.
– О чем вы думаете? – она взяла его под руку, и заглянула в глаза.
– Думаю, что еще один раз в жизни все приходится начинать с начала.
– Прямо так и с начала?
– А нет?
– Конечно нет, – Саша начала загибать пальцы на руке, которой она под руку держала Углова. – Опыт работы у вас в этой области есть?
– Есть, – Углов кивнул головой. Саша загнула палец.
– Клиентская база есть? – Саша приготовилась загнуть еще один палец.
– Какая база, если я буду все заново начинать?
– Во-первых, не вы, а мы, – поправила его Саша. А во-вторых, Вы что же думаете, мы без клиентской базы останемся? Клиенты они же по большому счету с конкретными людьми договоры заключают, а не с абстрактным рекламным агентством. Так, что все мои клиенты со мной и останутся. Уж на этот счет можете не волноваться.
– Так ты что же? Со мной хочешь уйти?
– Думаю, что не я одна. Думаю, что Юля с Антоном под Романовым тоже не останутся.
– Не скажи. Если ты уйдешь, там же рост карьерный откроется.
– А у нас не откроется? Мы что же новых начальников будем нанимать, а тех людей, которые себя зарекомендовали на их нынешних должностях оставлять? Я, думаю, это неправильно. Короче, – Саша загнула еще два пальца, – Клиентская база и персонал у нас тоже есть.
– Остается помещение, – Андрей Владимирович начал вспоминать какие объявления о сдаче площадей он видел в последней газете.
– Думаю, что с этим тоже проблем не возникнет, – Саша загнула еще один палец. – А вот мебель и оргтехнику придется покупать.
– Да это не вопрос. Деньги я найду.
– Только учтите, что Романов, скорее всего, откажется от сотрудничества с вашей типографией, так, что доходы упадут.
– Теперь это не страшно, – успокоил ее Углов. – Это на первых порах мы сами у себя единственным клиентом были, а теперь их доля в выручке, думаю, не больше двух процентов будет.
– Так, значит, мы договорились? – Саша дернула Углова за руку, так как они уже подошли к ее дому, а он чуть не прошел мимо.
– О чем?
– Как о чем? Что мы вместе начинаем новое дело, – Саша удивленно посмотрела на своего начальника.
– Договорились. А о долях поговорим потом.
– О каких еще долях? Андрей Владимирович, у меня нет лишних денег, чтобы вложить их в проект.
– Это я вложу деньги, а ты – свои знания и своих клиентов. Ну, все пока. Спасибо тебе большое.
– За что?
– За понимание. А о долях поговорим потом, – крикнул он ей уже издали, и помахал рукой. Она помахала в ответ.
Дома он был молчалив и сосредоточен.
– Проблемы?– поинтересовалась Катя, как только он открыл дверь, – Какой-то сам не свой.
Отпираться было бессмысленно. Катя всегда нутром чуяла все его неприятности, и как бы он не отнекивался, всегда заставляла его все рассказать. Поэтому он не стал особенно препираться и выложил ей за ужином всю ситуацию.
– Ну, что молчишь? – Он глядел на свою жену, ожидая услышать ее мнение.
– А что говорить? Ты уже все решил, – Катя посмотрела на мужа. – Ведь так?
– Ну, в общем, так, – подтвердил Углов.
– Ну, тогда, как решил, так и поступай.
– Но, вы ведь тоже заинтересованная сторона, – Андрей еще надеялся услышать ее мнение.
– Кто вы?
– Вы с Юркой.
– Ага, давай его еще спроси. Он тебе много чего посоветует, – выйдя из-за стола, Катя принялась мыть посуду. И хотя, в общем-то, она была не против нового начинания своего мужа, но какого-то доверительного разговора, на который надеялся Андрей, не получилось.
На следующее утро Андрей Владимирович, как это обычно бывает по утрам, занимался текучкой. С кем-то поговорить, кому-то позвонить, кого-то проконтролировать. Проходя через фойе, он обратил внимание на тетю Машу, с потерянным видом сидящую в кресле.
– Мария Ивановна, что у Вас случилось? – Он наклонился и тронул за плечо пожилую женщину.
– Да Васька мой.
– Что Васька?
– Вечор его Николай Сергеич какими-то консервами старыми накормил. Я ему говорю не жри ты эту гадость, а он знай свое, уплетает за обе щеки, да урчит еще. Говорю, потом ко мне не подходи, не жалуйся, да где там. А потом заболел. Ходит за мной и орет. Я говорю: «Что, паразит, налопался? Неча теперь орать». А потом мне его жалко стало, говорю: «Ляг, полежи». А он только ходит и мяучит. Ага, – тетя Маша достала откуда-то из рукава кофты выцветший носовой платок и обтерла им края рта. – А потом я значит полы стала мыть, а он разлегся тут посреди, – тетя Маша показала рукой на центр комнаты, – и лежит. Я ему, уйди, а он не уходит. Я уж его шваброй туды-сюды шпыняла, чтоб полы-то помыть, а ему хоть бы что. Ага, ну а потом я села кроссворды разгадывать, он все лежал. Говорю: «Хватит на мокром полу валяться, подь сюды», – она наклонилась, и похлопала себя по голеням, показывая, как подзывала Ваську, – не идет, зараза. А потом уж я пригляделась: «Да ты, никак, сдох»? Вот ведь паразит эдакий, – тетя Маша помакнула глаза и убрала платок обратно в рукав кофты, – ну я ужо ему устрою.