Друзья уселись на скамеечку, медленно готовясь перейти от телепатической беседы к простому человеческому общению. Ни обниматься, ни пожимать руки при встрече, они не стали, эпидемия быстро отучила людей от подобных привычек. Но и масок на лицах не было, ни у Виктора, ни у Бориса.
Полицейский патруль остановился было около нарушителей, но споткнувшись о кроткий взгляд Виктора, отправился дальше.
— Давай, показывай свою приправу, — вслух сказал Борис.
Виктор вытащил из сумки небольшую баночку, в каких обычно горчицу продают, открыл её, звонко щёлкнув крышкой.
— На вот, на пробу. Да ты пальцем не лезь, у меня ложка чайная есть.
Борис подцепил ложечкой немного снадобья, храбро отправил в рот.
— А что, вкусно… — начал было он, но тут же заперхал и замахал рукой, пытаясь остудить ошпаренный язык. — Злодей! Чем ты меня обкормил?
— Ага! Проняло? Это тебя не имбирь и не васаби какой-нибудь.
— И что у тебя за зелье адское?
— Это наш святоотеческий хрен. Сам копал за огородами. Опять же, машинка у меня есть, вроде мельнички. Вдобавок к хрену — корешок лапчатки прямостоячей, а попросту — калгана. Его обычно на водке настаивают, а то корни калгана вяжут сильно. А я их на той же мельинчке измельчил и в хрен замешал. Мёду добавил, чтобы густота была добрая. Мёд ты разве не почуял?
— Смерть я свою почуял.
— Там ещё есть сок подснежной клюквы. Сок можно было и осенней клюквы брать, но дело было весной, так я взял подснежную.
— И как твоё адское зелье пользовать?
— Попросту. Приправа к Колькиным шашлычкам. Не кетчуп импортный брать, а родной хрен. К курочке можно, к котлетам, к чему угодно. Чайную ложку в день в течение двух недель, потом две недели отдыха, чтобы желудок не попортить, и заново две недели приправу брать, хоть бы и к макаронам. Любой вирус, коронованный или нет, тебя за семь вёрст обходить станет.
— По-моему, это зелье за одну неделю в желудке язву прожжёт.
— Не так сразу. Лапчатка там для чего? Самое пользительное растение против гастрита и язвы.
— Ладно, уговорил. Буду вместо горчицы твой хрен потреблять. А как ты других заставишь это месиво есть?
— Запатентую под названием: «Приправа русская». Трудностей не будет, там все ингредиенты съедобные. Ни волчьего лыка, ни вороньего глаза нет. Потом под видом сплетни пущу истинную правду, что, мол, помогает моя приправа от заражения коронавирусом. А что она от любого вируса помогает, не так и важно. Тут главное, найти нужное количество лапчатки. Это хреном все поля заросли, а лапчатка травка деликатная.
— Что же, бизнес-план у тебя готов. У меня не так. Фермент выделен, на мышах всё отработано, на себе проверил, а дальше — скала. Называется: «Государственный реестр лекарственных средств». Люди мрут, а они даже до испытаний препарат не допускают.
— Ладно, разберёмся. А пока надо Кольку искать.
Оба замолчали, и были бы рядом случайные нарушители режима, подивились бы напряжённым позам и застывшим лицам сидящих.
— Кажется, слышу, — наконец произнёс Борис. — Он не отвечает, но вроде бы, где-то его отзвук есть.
— Едем?
— Минуту… Я только комбинезоны возьму и маски.
— Зачем? Мы же с тобой оба защищены каждый на свой лад.
— А остальные люди? Начнём растаскивать заразу по городу…
— Ну, прости дурака. Не подумал. Привык, что ближайшая соседка в полукилометре живёт.
Телепаты переоделись прямо на улице и автомобильчик, привыкший к сельским просёлкам, шустро покатил по пустынным улицам. Патрульные, видя в салоне две белые фигуры, не пытались их останавливать.
— А всё-таки, — молча, сквозь маску произнёс Борис, — тех, кто занят делом, коронавирус поражает меньше.
Внятного ответа не последовало, лишь что-то вроде печального вздоха.
В больницу, одну из тех, куда свозили тяжёлых пациентов, самодеятельные целители проникли без проблем. Достаточно было преодолеть приёмный покой, а дальше на каждом углу имелись указатели. Двигались быстро, ориентируясь на слабый сигнал Николая и вслух не произнося ни слова.
— Заметь, тут повсюду камеры видеонаблюдения. В комбинезонах мы практически невидимы, на нас никто не обращает внимания, а будь мы в цивильном, уже давно объявили бы тревогу.
Нужную палату нашли легко, а Николая определили по чуть заметному телепатическому сигналу. Колька был без сознания и никак не отреагировал на появление друзей.
Целители склонились надлежащим.
— Тут я ничем не помогу. Поздно пить боржоми, когда почки отвалились. А как ты?