В этот же ряд можно поставить и спорную, на наш взгляд, претензию критики по поводу соединения христианства с язычеством.
Как бы то ни было, исторический цикл романов Балашова «Государи Московские» пронизан идеями духовной мощи русского народа, демократической силы русской государственности, национальной спаянности и единства, всепроникающей любви к Отечеству. «От нас, живых, зависит судьба наших детей и нашего племени, от нас и наших решений. Да не скажем никогда, что история идет по путям, ей одной ведомым! История — это наша жизнь, и делаем ее мы. Все скопом, соборно», — говорит писатель и своим творчеством вписывает еще одну страницу в историю духовного самопознания нации.
«Я пришел дать вам волю…» Василия Шукшина:
историческое и современное
В 1970 — е годы в литературе, как и во всем обществе, насущной ощущалась необходимость понять путь страны в связи с проблемами народа, личности, истории. Современные художники с интересом всматривались в историческое прошлое страны и народа, со все бóльшим вниманием относились к исторической тематике. Идеал современности утрачивал для них свои определенные черты и контуры, его поиски и утверждение постепенно отодвигались во все более отдаленное прошлое[204]. Идейно — образной антитезой современному дисгармоничному существованию становилось историческое прошлое с его внутренним духовным ладом и согласием.
Василий Шукшин (1929–1974) приобрел широкую читательскую известность и любовь как писатель — деревенщик, как автор рассказов о современниках — о «сельских жителях»[205], о «земляках»[206], о «характерах»[207]. Образы простых русских людей, преимущественно крестьян, созданные на страницах его произведений, отличались некой странностью, чудинкой, особым душевным складом, который позволял говорить о «выламывании» шукшинского героя из «средней массы» крестьян. Шукшин создавал образ обыкновенного, казалось, ничем не приметного героя, такого, которого называли типическим героем в типических обстоятельствах, но с ярко выраженной индивидуальной компонентой характера, с особым складом чувствительной души, с редкой для современного героя способностью к «душе-действию». Сам автор именовал в рассказах своих героев «странными людьми».
По словам Л. Аннинского, Шукшин имел пристрастие к «нелогичной, странной, чудной душе», границы которой в пределах творчества писателя по наблюдениям критика таковы: «На одном полюсе этого мятежного мира — тихий „чудик“, робко тыкающийся к людям со своим добром <…> На другом полюсе — заводной мужик, захлебывающийся безрасчетной ненавистью <…>»[208].
Действительно, одним из самых ярких шукшинских типов героя в современной русской литературе стали герои — чудики, названные так вслед за главным персонажем рассказа «Чудик», Князевым Василием Егорычем, которому такое прозвище дала жена («Жена называла его — Чудик. Иногда ласково»[209]). Вместе с Чудиком такие герои шукшинской новеллистики, как Алеша Бесконвойный («Алеша Бесконвойный»), Андрей Ерин («Микроскоп»), Веня Зяблицкий («Мой зять украл машину дров!»), Иван Петин («Раскас»), Колька Паратов («Жена мужа в Париж провожала…»), живут не головой, а сердцем, в расчет принимают не соображения разума, а порыв души, способны порой на бессмысленный, но добрый и искренний поступок. Герои — чудаки Шукшина — это современные сказочные Иванушки — дурачки, нелепые и простоватые, наивные и мало просвещенные, неказистые и смешные, но готовые прийти на помощь нуждающимся, щедро делящиеся своим добром с окружающими, только своим присутствием украшающие жизнь, делающие ее праздничной. «Герой нашего времени — это всегда дурачок, в котором наиболее выразительным образом живет его время, правда его времени…»[210] — говорил Шукшин.
204
В конце 1960–х — начале 1970–х годов к исторической прозе обратились многие писатели, прежде связанные с темами современности, главным образом с проблемами русской деревни, народно — национальной жизни — В. Шукшин («Любавины», «Я пришел дать вам волю»), Д. Балашов («Господин Великий Новгород», «Марфа — посадница»), В. Чивилихин («Память»), И. Калашников («Жестокий век») и другие. С развитием той же тенденции следует связывать и появление «Лада» В. Белова или работу над «Чистой книгой» Ф. Абрамова.
205
Так назывался первый сборник рассказов писателя:
208