Мировые торговые марки изменили мировую политику. Причиной краха социализма стало стремление людей к свободному доступу к продукции всемирно известных компаний. Советский человек был готов пожертвовать любыми завоеваниями социализма ради магнитофона «Шарп» и сигарет «Мальборо».
Товарищ Калашников — человек и автомат. Оружие, наряду с сигаретами и напитками, лучший носитель торговой марки
Очень сложно владеть огромной разветвленной сетью предприятий. Невозможно управлять 25000 ресторанами «Макдональдс», разбросанными по всему миру, из Оук Брука. При таких масштабах даже развитая сеть региональных представительств не помогает. И компания «Макдональдс» перестала управлять ресторанами вообще. Она сосредоточилась на продаже своей торговой марки. В принципе, любой предприниматель в мире может открыть ресторан «Макдональдс». Ему надо лишь приобрести право на эту марку и выполнять условия по эксплуатации (то есть быть как все «Макдональдсы».)
Еще шире распространены марки, связанные с фотографией. Во всем мире не счесть лабораторий «Кодак», «Фуджи», «Коника». Работа по франчайзинговой схеме — основа благосостояния «маркодержателей».
Благодаря широкому распространению мировых торговых марок сегодня любой человек может, в принципе, не бояться чужбины. Добирается до места он, как правило, на «Боинге» или самолете «Эйрбаса». Он может, не боясь подвоха, съесть гамбургер или батончик «Марс», выпить «кока–колы» и остановиться на ночлег в «Хилтоне». В любой стране бизнесмена сопровождают консультанты из «Делойт–и–Туша» или — ПрайсУотерхаусКуперса». Практически везде можно найти запчасти к автомобилям «Опель» и корреспондента агентства «Рейтер».
Мировой торговой маркой можно стать, постепенно завоевывая позиции, а можно создавать марку в расчете на ее международный авторитет. Привлекательность автогонок «Формула-1» или футбольного турнира «Лига чемпионов» заведомо состоит в их международном успехе.
В мировой известности нет равных автомобильным маркам. Например, кто не знает «Форд»?
Глава 37. Независимость
Я сама…
В начале XX века на Африканском континенте было всего два независимых государства: Эфиопия и Либерия. Причем Либерия была относительно искусственным государственным образованием — его в середине XIX века создали американские негры, вернувшиеся на историческую родину. (На то время в США было весьма популярно общественное движение «Назад, в Африку»). Сегодня Африка состоит из более чем 50 независимых государств.
В Европе сто лет назад было около 20 стран. Сейчас их также более 50. Такие же пропорции соблюдаются и в Азии. Увеличилось число независимых стран на американском континенте. Огромное количество новых независимых государств возникло за последние 40 лет на островах. Это при том, что в начале века независимых островных государств практически вообще не было.
«Меня волнует положение в Родезии. Этот Смит — такой головорез, такое вытворяет! У меня уже было два приступа…» — так в середине 70–х пародировал Жванецкий интересующегося политикой одессита.
Ян Смит наперекор британской метрополии провозгласил Родезию (ныне Зимбабве) независимым государством и установил в нем режим, близкий к ЮАРовскому апартеиду. Но Смит знал, что делал. В случае проведения демократических выборов, как того хотела Англия, всем родезийским белым пришлось бы стать беженцами
В начале века мир полностью состоял из метрополий и колоний. Понятия «право народов на самоопределение» не существовало. Наоборот, нормальным считалось подчинение слабейших народов сильнейшим. Сильные государства откровенно делили мир на «сферы влияния», заключали договоры и воевали в случае их нарушения. Одним из весьма постыдных примеров раздела «сфер влияния» является известный «Акт Молотова–Риббентропа» — договор коммунистического Советского Союза и фашистской Германии об изменении в свою пользу границ восточноевропейских государств.
Итак, в первой половине века о самоопределении народов по большому счету речи не шло, хотя под влиянием внешних факторов возникло (скорее возродилось) немало новых независимых государств — главным образом это стало возможным за счет резкого ослабления и военного поражения некоторых империй–монстров: Австро–Венгрии, России, Турции. Так на политической карте вновь появилась Польша, Венгрия, Финляндия, Чехословакия, Югославия.