Наконец, добрался до приткнувшихся у стены друзей, Хэруки тут же кинулась мне на шею, и мы поцеловались под одобрительные вопли видящих эту трогательную картину людей.
— Иоши, это было…было… — Отлепившись, девушка не смогла подобрать слов и поцеловала меня снова.
— Охренеть ты дал! — Дождавшись окончания длинного сочного поцелуя, выдохнул Кейташи, глядя на меня ошалелыми глазами.
— Хэруки сказала, что у тебя есть еще песни! Хочу послушать! — Схватила меня за грудки жадная до музыки Кохэку.
— Без проблем, — Улыбнулся я ей.
Тем временем на сцену, как на казнь, опасливо втянув головы в плечи, вышла следующая после нас группа — я их помню, они выступали первыми на прошлом концерте. Ой, че щас начнется!
И оно-таки началось — группа была нещадно освистана и с трудом дожила до финала своего сета, уворачиваясь от пивных банок и пустых стаканов. Было совестно. Вторая группа тоже была знакома — они играли бодрый жанр «Oi!», поэтому избежали экзекуции, а я с удовольствием прослэмился пару песен, сжигая накопленный за выступление адреналин. Народ проводил их радостным улюлюканьем.
На сцене появился менеджер и сказал, что следующая группа в полном составе взяла самоотвод — ржака! — поэтому «Альдекальдо» выступят прямо сейчас. Кохэку напряглась и покосилась на меня. Понимаю, но «сам винова-а-ат!».
Потратив пару минут на настройку, Акира сказал, что группа записывает альбом и призвал всех мониторить музыкальные магазины, а прямо сейчас он представит новый материал, и они «бахнули» какой-то вялый калифорняк. «Вялым» его посчитал не только я — дождавшись окончания песни, зал протестующе завыл, требуя «Ёкая» и «Верную жену». Акира не поддался, и они сыграли какой-то стандартный панк, который, надо признать, зашел получше. Воспряв духом, группа снизошла до «Ёкая», погрузив зал в угар и слэм. Кохэку немного расслабилась и прыгала у сцены, поддерживая братика.
Далее «Альдекальдо», поверив в свой талант, начали играть медляк. Критическая ошибка! В группу полетели бутылки и банки. Пропустив «заряд», Акира сломался и наорал на зал, полив неблагодарное, нифига не разбирающееся в музыке быдло грязью, не забыв пройтись и по мне — вонючий школьник гонит полный примитив и кривляется как клоун. Ничего плохого в клоунаде я, хоть убей, не вижу — веселить людей очень приятно. Во время его грубого монолога кто-то кинул банку, ударившую уважаемого, подписанного на лейбл ТВОРЦА и облившую его грудь пивом.
— Я нассал в эту банку! — Раздался гордый пьяный вопль. Хе, так это не пиво!
Акира скривился и, высоко подняв голову, удалился за кулисы. Потеря лица как она есть. Совестно? Да ни разу! Сыграл бы «Вдову» и еще пару боевиков — ушел бы не посрамлённым с полной уверенностью, что победил. Увы, пьяная разгоряченная толпа ошибок не прощает.
— Верните литературный клуб! — Раздался крик. А еще у пьяной, разгоряченной толпы короткая память.
— Тикаем! — Сказал я Хэруки, схватил за руку и ломанулся ко входу. К счастью, уворачиваться и бить по пьяным рожам не пришлось — народ банально не успел осознать происходящее. Вылетев из клуба, потащил девушку во дворы. Погони не было, поэтому я расслабленно выдохнул и улыбнулся хихикающей Хэруки.
— Теперь ты народный любимец! — Подвела она итог ивенту.
— Получается, так! — Улыбнулся я, но настроение быстро переключилось, потому что… — Жалко Кохэку, — Вздохнул я.
Хэруки сочувственно меня обняла:
— Жалко. Но не переживай, она очень понимающая, — Успокоила она меня.
— Пойдем домой? — Вдохнув пробивающийся сквозь табачный перегар чудесный цветочный аромат ее волос, предложил я.
— Пойдем! — Охотно согласилась она.
— А чем тебе не нравится мой сериал? — Наклонившись вперед, чтобы заглянуть мне в глаза, спросила она по пути. Это о строчке из первой песни: «Паршивый мираж твоего сериала».
— Он никакущий, — Пожал я плечами. Наткнулся как-то по телеку — классическое «телемыло» про школьников и их любовные треугольники, — Серый и унылый. Извини, — Немного поклонился я с виноватой улыбкой.
— Ничего! — Покачала она головой, — Ты не обязан любить все, что нравится мне! — Улыбнулась лучшая девочка.
Когда мы подошли к ее дому, я, как и в прошлый раз, решил сдать ее «на руки» Ринтаро-сенсею. К моему удивлению, звонить в дверь Хэруки не стала, вместо этого открыв дверь своим ключом. Взяв меня за руку, втащила в темный тихий коридор. Закрыв за моей спиной в дверь, она прижалась ко мне и прошептала на ухо: