От неожиданности я вздрогнула. По коже проскакал табун мурашек и волосы на затылке стали дыбом. Обернувшись, встретилась с шоколадными глазами герцога Торнтона.
Англия, Лондон. XIX век. Светский раут.
Личные записи герцога Дэмиэна Торнтона.
Поднявшись по лестнице и отдав верхнюю одежду слуге я, как и подобает, направился к хозяевам этого вечера. Ими были виконт и виконтесса Дейвидсон. Обменявшись поклонами с пожилым джентельменом и поцеловав руку его супруге, немолодой, но все еще привлекательной женщине, сделал ей незамысловатый комплимент. Покраснев, как молоденькая девушка, женщина прикрылась веером.
- Сегодня здесь собрался весь свет, - бросив взгляд за плечо виконта, произнес я.
- Да, Ваше сиятельство, - улыбнулся мужчина. - Много людей понаехало.
Кивнув, я прошел в зал. Обведя взглядом зал, обреченно вздохнул. Леди и джентельмены посещают подобные места с намерениями встретить старых знакомых, завести новых или же узнать свежие сплетни. Виконт Дейвидсон сказал, что здесь собрался почти весь свет, значит она тоже должна быть здесь. Насколько я знаю, маркиза Дерби всегда предпочитала приезжать немного заранее. И стал пробираться сквозь группы людей, одновременно кивая на приветствия знакомых.
- Ваше сиятельство!
Повернув голову, увидел своего друга, графа Бэдфорда.
- Что-то Вы припозднились, Ваше сиятельство, - ухмыльнулся он.
- Дела, - нахмурился я, вспоминая, как еле отвязался от любовницы.
"Навязчивая женщина не желала понимать, почему я не желаю разделить с ней ложе. Я и сам не понимал. Игнорирование прелестей Коры Лохман на протяжении последних трех месяцев можно приписать моим увлечением светской львицей Сарой Логман, графиней Уоррен. Это была эффектная и очень красивая женщина, знающая себе цену. В свете поклонники слетались к ней, как мухи на мед. Но как только вдова мне наскучила, решил вернуться к отношениям с Корой. Однако мысли вертелись вокруг другой женщины. Не доступной для меня. Пока недоступной", - напомнил себе я. - "Сегодня все может измениться. Если мисс Дерби проболталась о случившемся на балконе своей матушке, маркиза не постесняется воспользоваться этим знанием в своих интересах".
- О чем задумались? - лукаво посмотрел на меня лорд. - Или, лучше сказать, о ком?
- Отвалите, милорд, - огрызнулся я.
- Если Вам, герцог, все же интересно, то она здесь.
- Где?
- Там, - указал друг кивком головы на противоположную от нас сторону.
Обернувшись, я увидел ту, о ком думал на протяжении последних нескольких часов. Она стояла в отдалении от других групп. Одета юная леди была скромнее, чем на памятном балу. Атласное платье "Психея" нежно- голубого цвета, вошедшее в моду в 1802 году, очень ей шло. Подчеркивая юность и неопытность девушки. Волосы девушки были завиты барашком, а кожа казалось совсем прозрачной. Платье имело декольтированный бархатный лиф и заканчивалось шлейфом...Вернее, должно было заканчиваться. В нарушении всех приличий, подол был на целую ладонь короче общепринятых норм и едва доходил до лодыжек, открывая взору прелестные ножки. Немыслимо! Рядом с ней стоял незнакомый мне мужчина. На вид ему было от двадцати трех до двадцати семи лет. Даже несведущему человеку было ясно, что они близки. Ее светлая головка была склонена к его так близко, что темно - каштановые волосы аристократа касались ее лица. Это был уже не скандал, а черт знает что! Они смотрели только друг на друга. Казалось, пересуды их совсем не волновали. Я непроизвольно сжал кулаки.
- Где ее матушка? - прошипел я. - Куда она вообще смотрит?!
Пробежав глазами по залу, нашел свою мать, леди Беатрис, вдовствующую герцогиню Торнтон в окружении подруг. Они о чем- то оживленно спорили. Словно почувствовав мой взгляд, она подняла на меня взгляд, и чуть улыбнувшись и отсалютировав мне бокалом, который держала в руках, снова повернулась к ним. Я скрипнул зубами.
- Вряд ли она тебе поможет, - хмыкнул граф.
- Ничего не понимаю. Она же...она должна исполнять роль ее компаньонки! Она должна оберегать девушку от необдуманных поступков, а вместо этого поощряет распутство!
- Может, мисс Дерби влюблена в него, - подлил масла в огонь Бэдфорд.
Тут, среди негромких разговоров, раздался звонкий девичий смех. Головы многих гостей были повернуты в сторону девушки. Но это ее, казалось, совсем не смущало. Она закрыла лицо руками и всхлипывала, подойдя к мужчине еще ближе. Я был зол...очень зол! На нее... на них! Как смеет он так вольно себя с ней так вольно? Наглец! Я был обескуражен наплывом незнакомых мне ощущений и собственнических инстинктов, и это раздражало еще больше. Не отводя взгляда от парочки, я двинулся в их сторону. Сейчас мне было наплевать на скандал и мнение света. Для меня имело значение только одно: вырвать девушку из лап этого проходимца. Хотя она и была явно не против его общества.