Инспектор вызвал к себе на встречу Мухаммада Анвара в обстановке абсолютной секретности. Усадив его перед собой, сказал:
— Я поднял знамя закона с такой силой, какую этот переулок не знал никогда раньше. Теперь вы в безопасности?
Мухаммад Анвар лишь в замешательстве покачал головой и сказал:
— Я не знаю.
Фуад Абд Ат-Таваб тоном капитуляции подтвердил:
— Вы правы. Я тоже. По правде говоря, я опасаюсь за вас.
Мухаммад Анвар встревожился:
— В нашем переулке жизнь не стоит ни гроша.
— Вы правы. Любой подлец может тебя убить. Какой толк будет, если мы сотрём в порошок весь клан и вырвем его с корнем?
— Да, а что же тогда поможет мне?
— А готовы ли вы выслушать мой совет, каким бы странным он ни показался? — спросил инспектор.
— В чём он?
— Разведись с женой.
Мухаммад Анвар опешил и пробормотал:
— И вы советуете мне это?
— Это тягостно для моей чести, как и для твоей, но я боюсь за твою жизнь…
— Я почти схожу с ума, господин инспектор…
Инспектор пытливо ответил:
— Это лишь временная мера, пока я не рассчитаюсь с тираном…
— Временная мера?
— А потом всё вернётся на круги своя.
Мухаммад Анвар немного подумал и сказал:
— Я серьёзно это обдумаю.
Домой он вернулся, барахтаясь в отчаянии. Но из недр отчаяния к нему неожиданно нагрянуло вдохновение, и он сказал Захире:
— Собери все лёгкие и дорогие вещи: сегодня ночью, когда весь переулок погрузится в сон, мы сбежим.
Захира опешила и пробормотала:
— Сбежим?
— Даже сам инспектор полиции посоветовал мне развестись с тобой.
— Инспектор?!
— Он признался, что не в состоянии защитить меня, и мне не оставалась ничего другого, кроме побега.
Она догадалась, что стояло за таким советом инспектора, однако не знала, как ей поступить со своим мужем, и встревоженно спросила:
— Куда же мы пойдём?
— Земли Аллаха просторны, а у меня есть деньги, так что мы откроем новое предприятие.
Вот дьявол! Он хочет развеять все её мечты всего одним ударом, чтобы сделать её скиталицей и привязать к себе навечно, чтобы покончить с её силой и новым существованием, чтобы она растаяла во мраке бедствий подобно Самахе. Кто знает? Может быть, он заставит её снова выполнять ручную работу как нищенка? Пусть лучше этот трус бежит в одиночку, пусть исчезнет из её жизни навсегда.
— Не теряй напрасно время…
Она вяло ответила:
— Я уже два раза об этом подумала.
— А я подумал целую сотню раз, и нет другого выхода, кроме побега.
— Нет.
— Нет?!
— Это невозможно.
— Это возможно, вот увидишь — ещё до рассвета мы убежим.
Но она была упряма:
— Нет.
Он в оцепенении поглядел на неё, и она повторила:
— Нет. Это бродяжничество и потери.
— Но у меня есть достаточно средств для нас.
— Нет.
— Разве ты не понимаешь, что меня угрожают убить?
— Ты сам ошибся и знаешь об этом!
— У меня не было иного выхода!
— А я то в чём провинилась?
Он с безумными нотками в голосе ответил ей:
— Жена должна следовать за мужем.
Она казалась твёрдой, питающей к нему отвращение и готовой ускользнуть от него:
— Ты не можешь защитить меня.
Он ударил себя кулаком в грудь и закричал:
— Гадюка!
Она инстинктивно отошла к окну, а он воскликнул:
— Ты снова хочешь играть в эту старую игру свою?!
Она увидела смерть на его бледном отчаянном взгляде, сжатых кулаках и в напряжении мышц, и самым громким голосом, на который только была способна, заорала из окна, призывая на помощь, в то время, как он бросился на неё, словно тигр.
Дверь сломали. Внутрь ворвались Нух, Азиз и Джибрил Аль-Фас, шейх переулка. Мухаммад Анвар отступил назад, а Захира упала на пол без сознания. Заголосили Джалаль и Ради.
Мужчины занялись тем, что приводили её в сознание. И пока она приходила в себя, Мухаммад Анвар исчез бесследно. Нух Аль-Гураб поглядел на Джибрила Аль-Фаса многозначительным взглядом, и официальным тоном последний произнёс:
— Покушение на убийство и попытка бегства.