— Как же велики твои страдания, о сердце моё!
Его брат Ради, который, вероятно, был также и его единственным другом, спросил его:
— Почему ты не женишься, брат?
На что Джалаль только засмеялся в ответ, не произнеся ни слова. Тогда Ради сказал:
— Холостяцкая жизнь всегда вызывает множество толков.
Брат насмешливым тоном спросил его:
— А ради чего жениться, Ради?
— Ради удовольствия, отцовства и увековечения себя.
Джалаль громко рассмеялся:
— Как же много в этом лжи, брат мой!
Ради спросил:
— А для чего тогда ты копишь всё это богатство?
Ну и вопрос! Не лучше ли такому, как он, вообще жить как дервиш? Смерть преследовала его постоянно: то голова Захиры, то лицо Камар снова стоят у него перед глазами. Какой тогда толк от цитадели и дубинок клана? Зачахнет всё это сияющее великолепие, а опоры этой гордой силы будут разрушены. Богатство унаследуют другие, которые ещё будут едко злословить в его адрес. Вслед за блестящими победами начнётся вечное поражение.
Он сидел, скрестив под собой ноги на кресле главаря клана — монумент красоты и силы ослепляет взгляды и потрясает сердца. Но под черепом его всё гуще становился мрак, о котором никто и не догадывался. Лучик света проник в этот мрак в виде блестящей улыбки приветствия и соблазна, улыбки, оставившей след во мраке. Кто была эта женщина? Одна из проституток, что жила в маленькой квартирке над ростовщиком, среди любовников которой были представители знати. Когда она проходила мимо, то приветствовала его как подобает приветствовать господина всех кварталов. Он не приветствовал её и не отвечал на её приветствие. Но и не отрицал её смягчающего воздействия на его мучительное состояние. Она была среднего роста, пышного телосложения, с привлекательными чертами. Зейнат. Так как она покрасила свои волосы в золотистый цвет, её прозвали Зейнат-блондинка. Да, он не отрицал её смягчающего воздействия на его душевные раны, однако не желал отвечать ей. До сих пор его страсти подавлялись давлением — он был всецело поглощён сражениями, строительством, накоплением денег. А также раскрывал объятия скуке.
Однажды вечером Зайнат-блондинка попросила увидеться с ним. Он встретил её в гостевом вестибюле. Она была ослеплена всей этой роскошной обстановкой, мебелью, предметами искусства и украшенными люстрами; сняла с себя покрывало и вуаль и уселась на диван во всём своём вооружении соблазна, живо спросив его:
— Интересно, как мне объяснить причину своего нахождения здесь?… Стоит ли мне говорить, к примеру, что я хотела бы снять себе квартиру в одном из ваших новых домов?
Он обнаружил, что пытается любезничать с ней:
— От вас никто не требует причину для того.
Она довольно засмеялась и откровенно сказала:
— Вот я и сказала себе: «Посетим-ка мы его, а то он что-то скупится сам нанести нам визит».
Он ощутил, что спустился на первую ступень искушения, однако не обратил на это внимания, и сказал:
— Добро пожаловать!
— Меня ободряет ваша любезность: то, как вы встречаете меня каждый вечер.
Он улыбнулся и вновь задался вопросом вслед за улыбкой — как сейчас состояние Камар в могиле?
Но тут она с удивительной смелостью спросила его:
— Разве я вам не нравлюсь?
Он честно ответил:
— Вы настоящее произведение искусства.