Постепенно жизнь незаметно вернулась в переулок. Пришли харафиши и укрылись в развалившихся лачугах. Каждый день новая семья заселяла один из домов. Лавки стали открывать свои двери. Переулок снова задышал жизнью, погода стала теплее, послышались голоса, появились собаки и кошки, а петух снова стал кукарекать на рассвете. Пустыми оставались лишь дома богачей.
Ашур был известен как единственный представитель знати во всём переулке. К нему обращались с почтением, искренне говоря:
— Повелитель переулка.
Распространились слухи, что он — единственный, кто спасся от холеры в переулке, и потому его называли Ашур Ан-Наджи[4]. Все воодушевлённо хвалили его, видя в нём доброго, хорошего и симпатичного человека. Сам же он был защитником бедноты, раздавал им милостыню, и не только: покупал им ослов, предоставляя работу тем, у кого её не было, или приобретал для тех, кто хотел работать, корзины, садовые ножницы, ручные тележки, пока в переулке не осталось ни одного безработного, за исключением немощных стариков да умалишённых.
На самом-то деле они не знали прежде никого, кто был бы настолько богатым, поэтому возвели его в ранг святых, и говорили, что именно поэтому Аллах выделил его среди других и спас.
Ашур успокоился, и совесть его тоже. Он принялся осуществлять свои мечты, так соблазнявшие его когда-то: привёл рабочих для очистки переулка и площади. Они избавили пространство от груд скопившейся грязи и мусора. Помимо этого, он соорудил поилку для животных, фонтан для прохожих и небольшую мечеть — все те черты, что запечатлелись в его сознании, подобно обители дервишей, арке, кладбищу и старой стене, благодаря которым переулок стал жемчужиной всего квартала.
Однажды до его ушей донеслись странные звуки — они исходили со стороны бара! Ашур как раз направлялся в мечеть святого Хусейна, и остановился, увидев, как рабочие ремонтируют это место и возвращают его к жизни. Он наклонился над дверным проёмом и громко спросил:
— За чей счёт вы трудитесь?
Из тёмного угла справа донёсся голос:
— За мой счёт, повелитель переулка!
Из темноты появился Дервиш и предстал перед ним. На Ашура напала внезапная дрожь, смешанная с порывом гнева. Он воскликнул:
— Ты жив, Дервиш!
С благодарностью склонив голову, тот ответил:
— Благодаря тебе, повелитель переулка!
Видя, что Ашуру требуется пояснение, он сказал тоном, не лишённым сарказма:
— Я поступил так, как ты мудро подсказал мне — отправился в пустыню и находился всё это время не так далеко от тебя…
Ашур решил проявить необходимую твёрдость и противостоять ему:
— Я не разрешаю открывать здесь бар!
— Ты повелитель переулка и единственный знатный человек тут, однако не закон и не клан!
Ашур сердито спросил:
— Почему бы тебе не отправиться в какой-нибудь другой переулок?
— Здесь моя родина, ваше благородие…
Они обменялись долгим взглядом, после чего Дервиш продолжил:
— Более того, я ожидаю, что и меня коснётся твоё универсальное милосердие!
Неужели у него в планах было убить его? Ашур задрожал от гнева и потащил его за руку наружу, после чего сказал:
— Возможно, я не смогу закрыть твой бар, однако не поддамся ни на какую угрозу!
— Разве ты не помогаешь любому нуждающемуся?
— Я помогаю тем, кто творит добро, а не зло…
Тот многозначительным тоном сказал:
— Ты волен распоряжаться деньгами как тебе угодно, повелитель переулка.
Он особо подчеркнул это «тебе угодно», на что Ашур лишь равнодушно пожал плечами и сказал:
— У тебя может возникнуть дурная мысль разоблачить меня и выдать мой секрет людям. Это возможно, Дервиш, но знаешь ли, каковы будут последствия этого?
— Ты угрожаешь мне, Ашур?
— Я разотру тебя в порошок, клянусь головой святого Хусейна, так, что твою голову не смогут отличить от ног.
— Ты грозишься убить меня?
— Ты ведь знаешь, я способен на это.
— И это всё ради того, чтобы присвоить себе чужие деньги?
— Я хозяин этих денег, пока трачу их на то, что приносит людям пользу…
Они ещё раз обменялись долгим взглядом. По глазам Дервиша было видно малодушие. Он мягко сказал:
— Я всего-то хочу, чтобы ты меня снабдил так же, как других…