Да, сначала скрыть позор, а уж потом делать всё, что захочется.
Он заявил дяде Ридвану:
— Я решил выполнить одно из главных требований моей религии — жениться.
Тут Ридван засмеялся и сказал:
— Твой брат Руммана опередил тебя на час!
Сердце Курры тревожно забилось в надежде, что, может быть, Аллах поведёт его брата истинным путём, и он спросил дядю:
— На ком, дядя?
— На Раифе, дочери Исмаила Аль-Баннана.
Надежда его погасла. Он умолк на мгновение, затем Ридван спросил его:
— А ты сам?
Он изобразил улыбку на губах, притворяясь удивлённым, и сказал:
— Какое странное совпадение!.. Представь себе, дядя, я хочу жениться на её сестре Азизе!
Ридван громко засмеялся и сказал:
— Так благослови вас обоих Господь. Я счастлив. А Исмаил Аль-Баннан — наш благородный сосед и честный торговец.
Это решение не очистило его душу от тяжёлых мыслей. К эйфории примешивались тревога и отвращение, словно чистый прозрачный дождь смешивается с жидкой грязью. Драму усугубляло то, что и Раифа, и Руммана оба знали его секрет. К тому же он боялся, что Азиза отвергнет его руку, милосердно протянутую ей, и это вызовет бедствие. Однако вскоре до него дошло радостное известие о её согласии. До мозга костей в него вонзился чистый, горячий клинок… Срочность всего дела привела в замешательство всех и спровоцировала шутки.
Свадьба Азизы с Куррой и Раифы с Румманой состоялась на совместной церемонии. На свадьбе веселился весь переулок. На празднике Курра впервые в жизни увидел обеих сестёр. При этом его устрашило их сходство — они были похожи друг на друга, словно близнецы: среднего роста и телосложения, румяные, с чистой кожей, очень тёмными глазами и пропорциональными чертами лица. Он тщательно искал различия между ними и наконец труды его были вознаграждены: у Азизы — старшей сестры — была ямочка на подобородке и более полные губы. Само это было для него незначимо, так как он нашёл ощутимую разницу во взгляде этих двух пар похожих друг на друга глаз: взгляд Азизы был устойчивым и спокойным, он внушал уверенность, в то время, как взгляд Раифы сверкал нервным, мимолётным блеском, словно безостановочно читая других людей по глазам и сияя злым разумом. Вскоре он убедился, что питает к ней неприязнь. Она же даже и не пыталась скрыть свой триумф, хотя, возможно, он был единственным, кто догадался об этом. Азиза же всю церемонию не сводила взгляда со своих белых туфелек, украшенных атласом и блёстками. Он сказал себе, что эта невеста несчастна, как и он сам, и потому это облегчит им обоим принятие вполне ожидаемого решения о расставании в будущем. Он привёл её в выделенный в доме флигель под звук тамбуринов, аккомпанирующих певице. При этом он задавался вопросом, что же такое он сотворил с собой.
Когда он уединился с ней, то обнаружил, что она смущена до кончиков волос. Она не осмеливалась ни взглянуть на него, ни сделать малейший жест. Без сил и без чести, она была жертвой его великодушия. Нежные чувства его к ней усилились под влиянием её соблазнительной, грустной красоты. Однако он не забывал, что сердце её было закрыто для него, а сама она была полностью чужая ему, как и её свадебное платье — оно было ничуть не лучше тюремной робы. То был лишь временный, преходящий этап в его жизни, который не будет длиться долго. В этот момент Раифа будет в объятиях Румманы, переполненная чувством триумфа и желания. Что же ему сказать ей? Но тут она сама освободила его от этого, и мягким голосом сказала:
— Спасибо вам.
Ещё больше мягким голосом он ответил ей:
— Я весьма сожалею о том, что случилось с вами.
— А я чувствую непомерную тяжесть того несправедливого бремени, что вы взвалили на себя.
Он дружелюбно парировал:
— Зато то бремя, что вы несёте, ещё более тяжкое…
— В любом случае, я сама совершила ошибку!
— Ну и разговор в первую брачную ночь!
Ни один из них не сделал ни единого движения. И даже свадебное покрывало осталось на своём месте — на голове новобрачной. Тем не менее, он пристально вглядывался в её лицо, пользуясь свободой, которую давали ему её опущенные глаза. Он ещё больше был впечатлён её красотой и привлекательностью, и даже признался себе, что если бы не эти ненормальные обстоятельства, он бы набросился на неё. Он тихо сказал: