Он мрачно умолк, а она добавила:
— Ты понесёшь тяжёлые потери. Что у тебя останется, если ваш разрыв произойдёт прямо сейчас? Помни об этом, а также и о том, что…
Она ненадолго замолчала, а потом сказала:
— Помни о том, что нет ничего невозможного.
Курра готовился отправиться в срочную деловую поездку. Руммана предложил ему отложить пока идею о разделении, пока тот не вернётся, и непривычно мягким тоном сказал:
— Возможно, когда ты вернёшься, то обнаружишь, что я стал совершенно иным.
Ночью между Куррой и Азизой зашёл разговор на эту тему. Азиза не разделяла его чувств, и сказала:
— Он не заслуживает доверия.
Но Курра возразил:
— Напротив. Однако время сейчас не позволяет проводить разделение нашего бизнеса…
— Ладно, пусть так. Однако не колебайся. Он не любит тебя. Вместе со своей женой они хотят твоей погибели.
Она наблюдала за Азизом, который играл с белой кошкой. Выражение глаз её смягчилось; она сказала:
— Тебе сами небеса преподнесли новый подарок.
Он с нежностью и радостью поглядел на её живот. Азиза указала на ребёнка и пробормотала:
— Твоя семья передаст ему бразды правления кланом…
Он улыбнулся:
— Таково семейство Ан-Наджи.
— А я верю в то, что у добрых дел есть много путей.
— А как же Ашур?
— Опять этот Ашур!.. Ты разделяешь их мечты?
— Я воспитаю его так же, как меня самого воспитывал покойный Хидр, а потом пусть он будет тем, кем захочет.
— Какое было бы облегчение для всех, если бы вы все просто попытались забыть, что вы — потомство Ашура Ан-Наджи.
— Мы в любом случае останемся его потомством.
Он долго смотрел на Азиза, а потом добавил:
— Когда же я смогу посадить его за свой стол в кабинете директора?
Кучер занял своё место в повозке-двуколке. Курра остановился попрощаться с Вахидом, Румманой, шейхом Исмаилом Аль-Кальюби — имамом местной мечети, и Мухаммадом Тавакулем — шейхом переулка, и остальными. Мухаммад Таваккуль взял Румману за руку и спросил того многозначительным тоном:
— Мастер, а кто займёт его место, пока он находится в поездке, если каждый из вас будет вести свой бизнес по-отдельности?
Курра сделал вид, что не заметил этого вопроса, продолжая свой разговор с шейхом Исмаилом. В этот момент мимо прошла Дийя, как всегда со своим кадилом и глазами, полными слёз. Её вид больше не вызывал раздражения ни у кого из членов семейста Ан-Наджи, и Вахид сказал:
— Старуха благословляет твою поездку.
Курра пожал руку одному за другим и сел в двуколку, а Руммана сказал:
— Счастливого пути и счастливого возвращения.
Зазвенел колокольчик на двуколке, и она тронулась в путь в направлении площади…
Обычно деловая поездка длилась неделю. Прошло неделя, но Курра так и не вернулся. Вечером домочадцы обменялись своими соображениями на этот счёт, и Руммана сказал:
— Должно быть, он отсутствует по каким-то своим причинам.
Унсийя пробормотала:
— Нельзя рассчитать время поездки вплоть до часов и минут.
Сафийя добавила:
— Однажды он вернулся на два дня позже, чем обещал.
Азиза же промолчала…
Вслед за первым днём прошёл и второй. Успокоительные слова повторились вновь. Азиза сказала себе:
— До чего отвратительна тревога. От неё никуда не деться…
По утрам двуколка отправлялась в порт Булака, а вечерами возвращалась пустая. Азиза страдала от бессонницы до самого утра…
Весь переулок начал спрашивать об отсутствии Курры. Азиза позвала Вахида и спросила у него:
— А как думаете вы, мастер Вахид?
Главарь клана ответил:
— Я решил сам предпринять поездку.
Вахида не было три дня, а вечером, на исходе четвёртого, он вернулся. Сердце Азизы, едва она увидела выражение его лица, упало. Она воскликнула:
— Ты привёз недобрую весть.
Вахид мрачно сказал:
— Его агенты утверждают, что он так и не добрался до них.
Побледнев, Азиза спросила:
— Что это означает?
Пряча своё беспокойство, Унсийя ответила:
— Сердце подсказывает мне, что он цел и невредим.
— А моё сердце этого не подсказывает, — вставила Азиза.
Руммана сказал:
— Не поддавайся пессимизму.
Азиза взорвалась:
— В вашей семье больше пропавших, чем тех, кто присутствует.
— Да не подтвердятся эти мрачные подозрения, Иншалла, — сказала Унсийя.