— Я ни разу не слышал, чтобы ты назвал меня дядей.
Азиз смутился, а Руммана добавил:
— Я ведь твой дядя, а также твой друг.
Азиз улыбнулся и ответил:
— Конечно же.
Он ловким образом успокоил свою тревогу: сказал себе, что ему следует попытаться водить мальчика с собой на всякие мужские собрания, дабы вытащить того из его защитной оболочки и похитить из цепкой хватки матери…
Он поглядел на свою кассовую книгу, но вскоре фантазия его разгорелась при виде неукротимых мощных образов: он увидел Азиза в предсмертной агонии… вследствие несчастного случая или болезни…
Он раскрыл Раифе свои опасения. Она сказала ему:
— Я давно уже предупреждала тебя, что эта змея что-то готовит.
Он раздражённо ответил:
— Мне не нужны были твои предупреждения!
— А тебе не нужен тот, кто укажет тебе, как нужно действовать?
До чего же часто повторялись между ними такие ссоры! Сам дьявол смотрел её прекрасными глазами.
Он сердито сказал ей:
— Повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сложить.
Она насмешливо ответила:
— Так давай подождём, что будет дальше.
— Он уже начал обсуждать со мной деловые вопросы, так что есть надежда.
— Ты представляешь, что сможешь выхватить его из объятий матери, что вся исходит гневом?
— Ему до сих пор неизвестно, что в этом мире есть веселье и радость.
— Змея глубоко засела в нём.
Он мрачно вздохнул. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь нашёптыванием зловещих идей. Из переулка доносились крики мальчишек. За ними последовал стук по деревянным створкам балкона-машрабийи, и Раифа пробормотала:
— Вновь дождь.
Он забавлялся тем, что рассматривал головешки в печке, тыкая их концом железного прута.
— Как же холодно!
Отрывая его от дум, она вдруг сказала:
— Есть одна мечта…
— Какая?
— Нет ничего невозможного в том, чтобы его увлёк пример предков — Ан-Наджи.
— Азиза?!
— Ну да. Он такой же мечтатель, как и твой отец-изгнанник.
Он в замешательстве уставился на неё: боялся он её в той же мере, сколь и восхищался ею. Однако вяло ответил:
— Он не доверяет мне.
— Но его можно направить, так что он и знать не будет о той руке, что направляет его.
Сделав глубокий вдох, она сказала:
— А затем можно предупредить Вахида в своё время.
К чему всё это? Иногда он испытывал досаду. Однако ему было приятно тешить себя зловещими и кровавыми мечтами.
Он взял с собой мальчика на мужское собрание под предлогом желания представить того своим работникам, и Азиз не мог возражать. Трубку от кальяна начали передавать друг другу по кругу, но мальчика к ней ни разу не подозвали. Дядя сказал ему:
— Это необходимость на подобных мужских собраниях, однако ты должен избегать этого — тебе такое не годится.
Азиз познакомился со многими людьми. Он был счастлив, что они помнят его отца, питая к нему искреннюю любовь и приятные воспоминания о нём.
Один за другим они заявляли:
— Мы не знали другого такого же надёжного и аккуратного человека.
— Нравственность была у него на первом месте, а торговые дела — на втором.
— В торговле он был таким же лидером, как и его дед — в клане.
— Как жаль ушедшей эпохи Ан-Наджи и их предков!
— Однажды появится тот, кто вернёт их на престол.
Эти фразы повторялись постоянно на каждом заседании. По пути домой Руммана говорил ему:
— Эти люди не перестают мечтать.
И при этом добавлял:
— Если бы не твой дядя Вахид, нас бы ценили в этом переулке…
Однажды Азиз сказал:
— Но дядя Вахид не такой же, как Ашур.
— Никто не похож на Ашура. Эпоха чудес прошла. Нам достаточно и того, что клан снова вернулся к семейству Ан-Наджи…
Ему хотелось бы проникнуть в его нутро. Во время собраний он тайком поглядывал на мальчика и замечал, что грудь того раздувается от воодушевления, сверкавшего и в глазах.
Однажды вечером Азиза заявила сыну:
— Вот и пришёл тот самый день.
Он понял, на что она намекает, однако выжидал. Она сказала:
— Теперь ты можешь самостоятельно заниматься делами, ведь ты уже не маленький. Будь независимым в торговле. У меня есть деньги, которые гарантируют тебе такой же успех, какой был у твоего отца.
Он согласно кивнул головой, однако не ощущал при этом никакого энтузиазма, который она ожидала от него.
— Удались от врага своего отца, с него достаточно тех твоих денег, что он и так награбил.
— На этом и договоримся!
— Но по тебе не заметишь требуемого воодушевления.