Выбрать главу

— Какой счастливый день, отец.

— Какой справедливый день, дедушка.

— Какой светлый день, мастер.

Лицо Самахи светилось от радости, когда он повторял:

— Да благословит вас Аллах. Да благословит вас Аллах.

Новость распространилась в переулке; мужчин вызвали из лавок, харафиши собрались у своих каморок и развалюх; послышались радостные крики и молитвы; женщины издавали в окнах и на балконах ликующие трели. Садик Абу Такийя сказал:

— Пресвят Всемогущий Аллах. Не вечно на земле ни одно отсутствие, не всегда длиться несправедливости.

57

Самаха расположился на диване, скрестив ноги. На тюфяке перед ним сидели Вахид, Руммана и Азиз. Именно так собрались все они — Вахид, Руммана и Азиз — мирно, но наполненные сдерживаемым гневом, словно и целительный бальзам и яд соседствовали друг с другом в лавке аптекаря. Стёрлась вражда в присутствии отца-страдальца, что был мучеником чистоты. Вахид сказал ему:

— Мы приготовили вам баню и еду.

Отец тихо пробормотал:

— Не спешите. Моему сердцу нужно сначала успокоиться.

Он двинул головой и спросил:

— А где же Хидр?

Вахид ответил:

— Вечен только Аллах.

Лицо Самахи на миг омрачилось, затем он сказал:

— А его жена Дийя?

— Она в своём крыле дома. Старушка живёт в своём собственном мире.

Самаха сочувственно поколебался, а затем спросил:

— А Курра?!

Воцарилась тишина. Самаха горестно вздохнул и сказал:

— Это так преждевременно! То-то я видел во сне, что у меня выпал коренной зуб.

Протянув ладонь, он сказал:

— Дай свою руку, Азиз.

Он нежно взял его за руку и спросил:

— Несомненно, ты помнишь его?

— Аллах забрал его, когда я ещё был ребёнком, — ответил Азиз.

— О Милосердный Аллах… А кто твоя мать, внучек?

— Дочь Исмаила Аль-Баннана.

— Одно из самых приятных и благородных семейств. Где она сейчас?

— Она с тётей Сафийей уже на пути сюда.

— А как ты, Руммана? — спросил он.

Руммана обменялся с Вахидом быстрым взглядом, и ответил:

— У меня более одной жены, и они готовы служить вам.

— А твои дети?

— Меня пока Господь не наградил потомством.

Самаха глубоко вздохнул, пробормотав только:

— Видимо, на то воля Божья, да мудрость Его. А ты, Вахид?

Тот нахмурился:

— Я ещё не женат.

— Удивительные вещи я слышу. Значит, у всех тех ночных кошмаров, что мне снились, была причина! А как Ридван?

— Он приказал долго жить.

— Правда?!.. Значит, ничего, кроме имён, не осталось?

Он ненадолго умолк, чтобы переварить новости, и не обращал внимания на напряжённость, охватившую собравшихся. Затем он спросил:

— А кто ныне глава клана?

Тут Вахид впервые смело произнёс:

— Ваш сын Вахид.

Самаха аж вздрогнул от волнения, и спросил:

— Правда?!

— Правда, отец, ваш сын Вахид.

И он поведал ему историю о своём видении и взлёте до позиций руководства кланом. Лицо Самахи засияло от радости:

— Это первая радостная новость, что снизошла на нас с неба.

Он скрестил руки на груди в знак одобрения, и сказал:

— Значит, эпоха Ашура вернулась.

На них напало смущение, однако Вахид заявил:

— Да, эпоха Ашура вернулась.

Слепец воскликнул:

— Это благословение всех семи небес!

Довольство светилось на его лице и в ликующих жестах… Он сказал:

— Да возрадуется Ашур в потустороннем мире с ангелами. Пусть пребудет он вместе с Шамс Ад-Дином в райских кущах…

Никому и в голову не пришло хотя бы на миг разбудить его от этих снов или презрительно отнестись к его счастью. Казалось, что он забыл о блужданиях на чужбине и своём изгнании, и наслаждался счастливым исходом. Он тихо сказал:

— Вот теперь пришёл черёд бани и еды. Да покроет Аллах благословением эту землю.

58

Самаха проспал до конца дня, а ночь провёл на площади перед обителью дервишей. Он узнал её на этот раз наощупь, по звукам и запахам. Силой своего воображения он вызвал в памяти здание обители, тутовые деревья и старую стену. Сердце его с облегчением и удовольствием наполнилось мелодиями. Он раскрыл ладони и сказал:

— Хвала Аллаху, чья воля позволила мне быть похороненным рядом с Шамс Ад-Дином. Хвала Аллаху, чья милость позволила восторжествовать в нашем переулке. Хвала Аллаху за то, что мой сын унаследовал лучшие человеческие качества — добро и силу. Благодарность богу он превозносил под сенью распеваемых строк: