— Знакомься: Артур Николаевич Чаоба. 1932-го года рождения — перелистал несколько страниц — Прописан по адресу Ялта, улица адмирала Нахимова, дом 7, квартира 19. Холост, детей нет.
— А ко мне он какое имеет отношение? — не выдержав, все же подхожу к балкону и открываю дверь. В накуренный номер врывается свежий прохладный ветер с моря.
— Дело в том, Виктор, что данный товарищ шел к тебе в номер этой ночью. Задержан прямо у двери с этим дипломатом. При задержании пытался оказать сопротивление нашим сотрудникам. При себе имел пистолет марки Макаров. Со спиленным заводским номером — Сергей Сергеевич достает из внутреннего кармана пистолет, аккуратно завернутый в платок, показывает мне и снова убирает — И в дипломате его не просто деньги — там миллион рублей. Товарищи еще пересчитывают, но думаю тут все точно, как в аптеке.
— По-прежнему ничего не понимаю — пожимаю плечами — я-то причем?
— Так гражданин Чаоба тебе нес эти деньги. Наверное, хотел предложить спеть на цыганской свадьбе!
Меня разбирает нервный смех. Это полковник так жестко юморит?!
— Да за такие деньги можно всех звезд советской эстрады сюда чохом позвать! Еще и на Большой Театр останется.
Гражданин Чаоба бросает на нас злой взгляд и снова отворачивается.
— Вот и я почему-то думаю, что не про свадьбу речь бы пошла. Это ведь крымский общак, Чаоба, так? — Сергей Сергеевич перестает улыбаться и резко наклоняется к мужчине — За такой прокол на зоне вас не поблагодарят. Ну, что: говорить будете?
— Мэня теперь везде достанут — «гражданин Чаоба» печально пожимает плечами — Даже на вашэй Лубянкэ. Я кончэнный чэловек.
Сергей Сергеевич сделал знак, и сотрудники вышли из комнаты, претворив за собой дверь.
— Спрячем. Спрячем так, что никто не найдет. Новые документы дадим.
— Новые докумэнты? — Чаоба ожил, впервые с интересом посмотрел на безопасника — На сэвер не поеду, сразу говорю — там холодно.
— Ты уже торговаться начинаешь? — Сергей Сергеевич усмехнулся и перешел на "ты" — Не рановато?
— К нэму шел, правда… — Чаоба помолчал немного и, наконец, принялся говорить — Хотел попросить за Борю.
— Какого Борю?
— Цыгана. Нэдавно по личному приказу Щелокова Борю арестовали в Москвэ. Братья, мать звонили… Все ромалы про эту бэду знают. Хотим выкупить его.
Меня аж, в пот бросило. Этот "барон" что — взятку через меня хотел Щелокову передать?! Миллион рублей?
— Деньги цыганские? — быстро спросил полковник — Почему к Селезневу?
— Не цыганские, общаковые. — Чаоба повесил голову — Отдавать нэ собирался, просто поманил бы парня, а дал бы тысяч сто. Остальное бы потом Боря сам отдал. А почэму к Селезневу? Все знают, что он сын Щелокова. Попросит хорошо за Борю — папа расстарался бы. Условное там, на поруки коллэктива…
Мы с полковником переглянулись, я слегка улыбнулся, пожимая плечами. Ну, и что теперь с этим делать? То я внук Романова, теперь вот еще сын Щелокова… Народная молва она такая.
— А о Селезневе кто — бегунок сообщил? — Сергей Сергеевич осуждающе на меня посмотрел
— Он — барон тяжело вздохнул, посмотрел в сторону бара — Может, нальете? В тюрьме теперь брагу только пить.
— Расскажешь все, налью.
— А что еще? — удивился Чаоба — Про пистолет?
— Про пистолет потом. Лучше скажи, откуда в общаке столько денег?
— Миллион это разве много? — еще раз подивился барон — Да в него со всего Крыма возят — из Симферополя, Феодосии, Алушты, Керчи… Весь южный берег башляет смотрящему. Все без исключения.
— Это Косте Ломовому?
— Да, в больничке он сейчас. Я пока за него.
— А все это кто? Конкретно?
— Директора ресторанов, рынков, баз, магазинов, таксисты — да все! Даже некоторые секретари горкомов в деле. А от нас — потом в Краснодар и Ростов.
— А вот с этого момента подробнее! — жестко произносит полковник — Имена?
— Да меня за такое замочат в первой же хате — барон отводит глаза, ерзает в кресле
— Даю тебе слово офицера. Если назовешь имена, суммы, спрячем так, что никто не найдет. Давай уже. Сказал А, говори Б.
— Хорошо… Только пусть — Чаоба посмотрел на меня, еще раз вздохнул — он уйдет.
— Селезнев! — Сергей Сергеевич встал, достал из шкафа блокнот с ручкой — Ты свободен. Будь в номере. Позже дашь подписку о неразглашении того, что тут услышал.
— А что я услышал? — у меня уже отлегло от сердца, и я могу себе позволить пошутить — Фамилии первого секретаря крымского и краснодарских обкомов еще же не прозвучали…
— Ну-ка, замолкни! — полковник сердито бросил ручку на стол — И иди быстро в свой номер!