— Не надо скромничать. Ты далеко не рядовой советский спортсмен. У тебя же и официальная должность есть?
— И что это принципиально меняет? Моя личная точка зрения в этом вопросе совпадает с официальной — Европу нужно освобождать от оружия. Подписывать договор ОСВ и приступать к делу.
— А хоть в чем-то твое мнение не совпадает с правительственным? — Атташе насмешливо смотрит на меня, видимо надеясь смутить своей подколкой. А я прямо пятой точкой чувствую, как шифрованная телеграмма отправляется в Вашингтон.
— Конечно. Я например считаю, что намечаемые масштабы сокращения вооружений не достаточны. Сокращать нужно все: и ракеты, и танки, и количество баз и личный состав. Хватит уже бряцать оружием в таком густонаселенном регионе, как Центральная Европа!
— И руководство страны в курсе твоих антивоенных настроений?
— Да. Я их и не скрываю — тут я решаю тоже поехидничать и, улыбаясь, интересуюсь у Прауда — А вы ко мне по делу заехали, или просто выразить свою обеспокоенность моим выступлением на митинге?
Американец театрально хлопает себя по лбу, делая вид, что совсем забыл, зачем он приехал, и протягивает мне пакет, в котором лежит видеокассета.
— Я здесь в роли почтового голубя! Майкл переслал для тебя кассету с диппочтой, просил передать ее как можно быстрее.
— А что на ней?
— Вроде бы музыкальный клип, но я не уверен.
Ага, так я тебе и поверил, что ты свой длинный нос туда не засунул. Уж, наверное, каждый кадр рассмотрел с лупой в руках.
— А, так это видимо наш клип «Почтальон», который мы снимали в Лондоне. Вот спасибо!
Переговариваясь, мы поднимаемся наверх и заходим в приемную. Полина Матвеевна на удивление спокойно реагирует на появление американца. Сдержанно здоровается с ним, предлагает кофе. От кофе я сейчас не откажусь, в присутствии этого американского господина голова должна быть ясной, с ним нужно быть начеку. Пока мы ждем напитки, ставлю кассету в видак. С ностальгией смотрю присланную запись. Ощущение, что с ее момента сто лет прошло — таким далеким и каким-то нереальным кажется все происходящее в клипе. А всего-то месяц минул. Оказывается, Горовские сотрудники смонтировали аж два варианта. И оба не плохи. Просто в одном побольше английского антуража, а в другом весь акцент на массовку. Безоговорочно выбираю первый — на мой взгляд, он намного интереснее получился, во втором слишком мельтешат люди, и получается сумбур. Думаю, и Клаймич поддержит меня, мы с ним «смотрим в одну сторону».
После просмотра клипов, мы с Праудом пьем кофе и болтаем. Атташе все пытается выехать на тему Магнуса и теракта в Лондоне. Ходит кругами. Я осторожно сливаюсь с подобного разговора. Да, у Красных Звезд есть фанаты. Теперь и в высшем эшелоне американского истеблишмента. Пишем хорошую музыку. Людям нравится. А уж какие у нас песни!
— Кстати, о песнях — Прауд достает из кейса несколько наших зарубежных пластинок — Тебя не затруднит подписать? Это для сотрудников посольства… Точнее для посла и его детей. Они уже взрослые…
Вижу, что дипломат смущен. Выпрашивать автографы ему не по статусу, а куда денешься? Я с улыбкой расписываюсь. Выглядываю из кабинета и прошу Полину Матвеевну подписать конверты у "звездочек" тоже.
— Ты, Виктор, просто не представляешь размеров своей известности на Западе. У нас в какой кабинет в посольстве не зайди — играет либо Мы мир, либо Почтальон. Итальянские песни тоже очень популярны. Ты кстати, не подумал над нашим предложением? — Прауд обводит кабинет глазами и театрально прикладывает указательный палец к губам. Явно намекает на разговор с Гором и Вебером. Тот самый разговор, в ходе которого мне предложили "выбрать свободу".
Вот тварь!
Возвращается Полина Матвеевна, отдает конверты.
— Подумал. Мой ответ нет!
Я резко перекидываю пластинки Прауду. Тот их ловко ловит, встает.
— Ну что ж… Очень надеюсь на дальнейшее сотрудничество. Ах да, вот официальное приглашение от посла на праздник Дня Независимости. На всех членов группы — атташе протягивает мне красивый конверт с американским гербом — Мы были бы очень рады, если Красные Звезды выступили в ходе фуршета. Исполнили… как у вас говорят? Пару-тройку? Да, точно. Пару-тройку своих песен. Это бы послужило делу разрядки.
Дипломат тонко улыбается.