— Тут можно говорить свободно — генерал усаживается напротив меня — Мои люди проверили машину
— О чем говорить? — интересуюсь я
— Вот об этом — Веверс сует под нос мне листок, на котором от руки написаны фамилии. Предатели КГБ и ГРУ, которым я отправил рицин. Гордиевский, Поляков, Толкачев и еще пятнадцать человек. Против двенадцати из них стоит знак минус. Ага, заминусовал я значит, чертову дюжину.
— Твоя работа?!?
Я покаянно молчу. Хотя никакого раскаяния не чувствую. А Веверс молодец. Первым делом пробил в Айфоне коллег и смежников. Профессионал.
— Ты понимаешь, что это внесудебная расправа? Как ты кстати, это устроил?
— Рицин в почтовом конверте.
Веверс матерится. Первый раз слышу из уст сдержанного латыша такие ругательства.
— Просто слов нет! А если бы дети открыли или на почте случайно порвали??
— Там хитро было. Нужно было заполнить анкету и выслать ее во втором конверте. Который необходимо было облизать, чтобы заклеить. Рицин был в клее. Никакого порошка и прочей кустарщины.
— Эти пятнадцать — это всё?
— Нет. Еще сорок пять маньяков, серийных убийц.
Генерал хватает ртом воздух. Откидывается назад на сидение. Дальше мы едем молча, Веверс на меня даже не смотрит. Спереди и сзади Чайки несутся две Волги с мигалками. Все серьезно. Зря я, наверное, вчера расслабился. Не будет у меня легкой жизни. С другой стороны у того же Пельше руки тоже по локоть в крови. Он революцию с Лениным делал. Брал заложников, подписывал расстрелы «контры»…
Так, собственно, и оказалось. Сморщенный старик не обратил никакого внимания на нашептывания Веверса. Коротко глянул список, бросил его на стол. Сидели мы втроем в Кремлевской больнице, в странной пустой комнате, без окон. Над дверью мигала красная лампочка. Защищенное от подслушивания помещение?
— По маньяками и предателям претензий нет — прокаркал Пельше — Это конечно, не укладывается в правила социалистической законности, но и ты сам не укладываешься в законы природы. Трудно от тебя требовать быть как все. Лучше, друг мой ситный скажи, мне правду. Почему распался СССР? И не надо про предателей. За этот ваш ГКЧП — черт, что за дурацкое название — не вышел ни один человек на улицы. А Белый дом защищали десятки тысяч — я видел это в фильме про 91-й год.
Я задумался. И правда, народ Ельцина в основном поддержал. И путчистов нет. Почему?
— Я об этом думал. Протест против советской власти, на мой взгляд, был порожден не столько монополией Партии, которая к концу 80-х полностью прогнила, сколько тем, что слишком большое число людей не могло из-за проводимой государством политики жить частной так сказать жизнью. Православные активисты, желающие эмигрировать евреи, подпольные цеховики, деятели искусства, националисты всех мастей — все эти люди оказались объединены идеей разрушения. И добились своего с крахом Союза и господствующей идеологии.
— Вот как чешет — кивнул на меня Веверсу Пельше
— При этом разрушив, опостылевшее старое — ничего нового взамен построить не удалось. Копировали какие-то рыночные механизмы западных стран, сначала дали свободу в религиозной, национальной сфере, но потом все пришлось отбирать обратно…
— Этому вашему Путину? Ты его знаешь? — Пельше поинтересовался у генерала
— Откуда? Он кажется, еще в Ленинграде работает.
— Значит, пережали мы с народом, надо гайки то подпустить — заключил глава партийного контроля. Задумался. Повисло тяжелое молчание
— Что знает Романов? — повздыхав, жестко спросил Пельше
— Ничего! — тут же отперся я
— Не ври мне! Чурбанов просто так в Спитак катался? А Новый курс?? Романов знает? Отвечай!
— Нет — помотал головой я — Ну подумайте сами. Если бы знал, был бы я тут с вами?
— Тогда как ты ему подсовывал информацию? — вступил в разговор Веверс — Во время допроса это как-то невнятно прозвучало
— Под видом пророческих снов — повесил голову я — Ничего другого придумать не смог
Мужчины засмеялись, атмосфера немного разрядилась.
— Первое — Пельше кряхтя встал, закурил сигарету — Всю кампанейщину и самодеятельность прекращаешь. Каждый чих согласовываешь либо со мной, либо с товарищем Веверсом. Это понятно?
Дождавшись моего кивка, продолжает:
— Второе. Твой компьютер-телефон останется у нас. Если нужны будут новые песни — мужчины ухмыляются — Едешь в Ясенево в ПГУ и в защищенном помещении переписываешь себе в блокнотик.
Мнда… А вот это условие жизнь мне конечно, усложнит. Хотя… некоторый задел из песен у меня пока есть.