— Знаешь, теперь мне начинает казаться, что даже это нас не спасет. Ты прямо как природный магнит для неприятностей. Это наверное какая-то обратная сторона твоего таланта и популярности. Ну, подумай сам — пролететь больше тысячи километров, и встретить этого чертова каратиста в туалете какого-то заштатного профсоюзного санатория! Прямо мистика какая-то…
Ох, полковник… знал бы ты, как я с тобой солидарен! Но вообще-то мне приятно, что Сергей Сергеевич больше не винит меня во всех грехах. Только вот фатализм, промелькнувший в его словах, заставляет поежиться:
— Мистика. Согласен… Так вы не злитесь на меня?
— Толку-то злиться… Не это, так что-нибудь другое. С тобой как в футбол на минном поле играть — рванет точно, вопрос только — когда.
— Может, не волновать зря Иманта Яновича?
— Это ты мне сейчас предлагаешь должностное преступление совершить — скрыть от начальства факт своего служебного несоответствия?
— Да, какое это преступление? Зато мы каратиста поймали. И потом — этот псих первый же на меня напал!
— А он сейчас в себя немного придет и во всем обвинит тебя.
— Тогда у меня будет очередное задержание преступника! Еще одну медаль повесят.
Я выпячиваю вперед грудь. Сергей Сергеевич грустно улыбается.
— Вот за это нас с тобой генерал и выпорет.
— За медаль? Ладно, куда не кинь, всюду клин
— И не говори.
Чего ж делать то? Не хотелось бы Сергея Сергеевича потерять. Он хоть и зануда, но мы уже как-то притерлись друг к другу. А вот так пришлют нам нового Кузнецова, и повесишься от него. Надо будет с Альдоной вечером посоветоваться. И в Москву позвонить, узнать как там дела дома и на студии.
---
Следующий фурор Альдоны производит в спортивном зале санатория. Тут идут тренировки и репетиции «батальных» сцен. Девушка заявляется в традиционном для тхэквондо кимоно — тобоке. Эта не распашная куртка с глубоким запахом, как у каратистов и дзюдоистов, а цельнокроеная. Белая ткань потоньше, рукава подлиннее — до запястий, V-образный ворот отделан темной вышивкой. Тобок повязан черным поясом. Все мужчины в зале тут же делают «стойку». Вокруг девушки собираются и «советские» и «пираты». Разглядывают. Кто-то из парней даже восхищенно присвистнул. Черный пояс есть только у Талгата. У Еременко — обычный, белый.
Не обращая внимания на изрядно прифигевший народ, Альдона протискивается сквозь толпу и садится на скамейку рядом со мной. Ловит взгляд и тут же фыркает:
— Что?! Ну, нет у меня другой формы! В чем занимаюсь дома, то и взяла с собой.
— Да, мне все нравится, честно! Очень…э… экзотично!
Окружающие дружно кивают.
Приходит Говорухин, усаживается неподалеку от нас в компании какого-то взрослого мужика. В зале постепенно становится шумно. Несколько человек одеты в самодельные спортивные кимоно в виде тренировочных брюк и борцовских курток, кто-то вроде Цоя заявился и вовсе в футболке — единой формы у съемочной группы нет. «Советские» весело перекидываются шутками с «пиратами». Жора Мартиросян предлагает «своим» на завтрашней съемке «Нежин» пиратам не отдавать, а всех их «перебить», невзирая на сценарий Говорухина, и захватить пиратский «Mercury» в качестве военного трофея. «Наши» с шутливым энтузиазмом подхватывают его идею и предлагают Говорухину переписать свой сценарий, пока еще не поздно:
— Я вам перепишу, писатели! — мэтр, шутя, грозит энтузиастам кулаком
В ответ раздаются:
— Наши не сдаются!
— Враг не пройдет
Наконец, Касьянов строит всех и начинает разминку. Затем распределяет по парам и показывает удары руками, стойки. После демонстрации, уводит Альдону в сторону и начинает о чем-то расспрашивать. Разговаривают долго, после чего девушка начинает уже ему показывать какие-то приемы.
Тем временем в зале появляется всклокоченный Дуров. Видно, что режиссер уже с утра успел набегаться и с усталостью плюхается возле нас с Говорухиным.
— Сам не хочешь сняться в эпизоде? — Дуров кивает в сторону «советских» — Можно и пиратом, если не боишься.
— Я? Боюсь? — хмыкаю в ответ — Вы, Борис Валентинович, возьмите у Станислава Сергеевича сценарий нового фильма. Отель Савой. Почитайте о наших приключениях в Лондоне
— Да, слышал — вздыхает режиссер — Просто ужас какой-то творится в капиталистических странах. Терроризм, захват заложников…
И в не капиталистических тоже. Просто советская цензура не разрешает сообщать о взрывах в метро, захватах самолетов… Может и правильно делает — зачем обучать будущих террористов и подстегивать их фантазию?