Теперь Иерусалим был со всех сторон окружен атабеками. Может быть, солидарность христианских государств Востока и отдалила бы его гибель, но их правители оказались неспособны объединить усилия. Да и само сжимаемое с севера и востока Иерусалимское королевство вместо того, чтобы укреплять связи с Антиохией и Триполи и вообще заботиться о защите собственной территории, начинает вытягиваться на юг, стремясь отхватить куски от владений египетского халифа.
Вторая половина XII века наполнена походами иерусалимских королей в Африку. В этих походах есть свои блестящие страницы, и надо признать, что при всей их несвоевременности в них имелся некоторый смысл. Египтяне сами стремились завладеть гаванями на палестинском побережье, прежде всего Аскалоном, — после 1150 года это был длительный, постоянно получающий продолжение эпизод в жизни Иерусалимского королевства. В противостоянии им проходило все правление иерусалимского короля Амори I. Он защищался и атаковал, совершив четыре экспедиции до Дельты и Каира. В первой (1163 год) он сам пытался единолично овладеть Египтом. Во второй и третьей (1164 и 1167 годы) он объединялся с египетскими мусульманами против сирийских, нападавших на Египет. В четвертой (1168 год) он сражался с египтянами и сирийцами, соединившимися против него.
То, что иерусалимские короли целыми месяцами пропадали по ту сторону Суэцкого перешейка, теряя все остальное из виду, не могло не отозваться на положении латинских государств самым печальным образом, особенно если принять во внимание напряженную атмосферу вокруг них.
В 50-е годы XII века как будто выявляются все те противоречия между западными и восточными христианами, которые существовали уже во время Первого крестового похода, но обнаруживались относительно слабо, притушенные волной общего энтузиазма. Византийская империя вернула при помощи латинских воинов значительную часть Малой Азии, но на этом ее воссоздание остановилась. Император Мануил I Комнин, натура талантливая и сильная, мечтал о большем: его программа включала отмщение норманнам их обид, возвращение южноитальянских территорий и Антиохии. Он, как и иерусалимский король, не принимал в расчет турок и все свое внимание сосредоточил на борьбе с европейцами. В 1147 году ему удалось отбить у норманнов Корфу. Но по мере того, как проявлялись его намерения, он восстановил против себя не только норманнов, но и папу, и германского императора. Это привело к тому, что Запад обнаруживал все меньше желания бороться с ним рука об руку против мусульман.
Людской поток из Европы на Ближний Восток понемногу убавлялся. Во всяком случае, между 1147 и 1187 годами Палестина получила очень мало подкреплений. А между тем над нею собиралась опасность еще более грозная, чем сила Нур ад-Дина. Еще при Амори I великим везирем в Египте стал близкий к Нур ад-Дину курд Асад ад-Дин Ширкух, который полностью подчинил себе халифа аль-Адида. В результате наметилось чрезвычайно опасное для христиан единство политики египетских и сирийских мусульман. Правда, постаревший Нур ад-Дин не сумел или не захотел воспользоваться сложившейся ситуацией, но тут на авансцену истории вышел племянник ад-Дин Ширкуха — уже известный нам Саладин (мы и дальше будем называть его именем, принятым в русской и западной традиции). Сначала он сменил дядю в качестве везира, а затем, в 1171 году, объявил себя султаном.
Осторожно действовал Саладин, когда смерть Нур ад-Дина, оставившая огромную и несогласную семью, открыла ему перспективы сирийского наследства. В течение двенадцати лет он не касался христианской полосы Сирии, подчиняя одну за другой турецкие ее части, окружая со всех сторон латинскую державу. Борьба с нею, несомненно, входила в планы фанатического сына ислама Саладина, однако он проявлял терпение, считая необходимым хорошо подготовиться к этой борьбе. Мирные отношения с христианами, закрепленные договором в 1180 году, протянулись бы, может быть, и дольше, чем это случилось на деле, но христиане сами вызвали султана на бой. Один из баронов-авантюристов, которых немало было в Сирии, Рено Шатильонский, князь Заиорданской земли, ограбил караван, в котором находилась сестра Саладина, и, по слухам, будто бы даже ее обесчестил. Саладин потребовал удовлетворения у иерусалимского короля, но тот был бессилен наказать своего вассала, если бы даже и захотел. Тогда Саладин объявил христианам джихад, и это застало их, забытых Западом и совершенно неготовых к войне, врасплох.