Кровь норманнских пиратов, на многие десятилетия «впитавших воздух моря и страсть к безбрежным странствиям», за два века мало изменилась и победила все примеси на северофранцузском берегу[7]. Это демонстрировали Гильом, завоеватель Англии, его сыновья Гильом Рыжий и Генрих I[8]и, наконец, его правнучка Матильда, которую называли «императрица Матильда» из-за обширности владений, куда к завершению ее правления, помимо Англии, входила чуть ли не половина территории современной Франции — Нормандия, Бретань, Анжу, Пуатье и множество мелких владений. Когда Матильда, единственная прямая наследница нормандской династии в Англии, бывшая первым браком замужем за германским императором Генрихом V, затем отдала свою руку вместе с правами на английский и норманнский престолы анжуйскому графу Жоффруа Плантагенету, кровь эта влилась в жилы графов Анжу, одной из самых крупных сеньорий французского запада.
Сын Матильды — Генрих II, которого хроники именовали «сыном императрицы», принял от нее три короны — королевскую английскую, анжуйскую и нормандскую. Среди своей норманнской родни этот король был человеком на девять десятых французской крови. Дело в том, что огромные, многодетные семьи норманнских баронов, из которых не была исключением герцогская семья, плодились и множились не только за счет законных жен, но и наложниц — очевидно, в огромном большинстве женщин французского, местного происхождения.
Побочные дети, «бастарды», — таким был и Гильом, завоеватель Англии, — не бывали обездолены в отцовском наследстве. Норманнский обычай признавал полное их равенство с законными детьми, и только их многочисленность вынуждала большинство младших, не вмещавшихся в родовой удел, искать счастья за морями. Так искал его в Англии Гильом, в Испании — Роджер, в Италии и Византии — Гвискар, в Сирии — Боэмунд и Танкред, предводители Первого крестового похода.
Помимо норманнов по материнской линии, отец Ричарда — Генрих II имел и чисто французскую, анжуйскую родню. Это была старая семья каролингских графов, давно осевших в светлом и мягком крае, на широкой долине, которую пробила, катясь к морю, Луара, окруженная здесь рощами дубов и полная весною аромата шиповника. Генрих II был глубоким патриотом родных своих городов — Тура и особенно Ле-Мана, «где была его колыбель, где была могила его отца». Об этом он вспоминал впоследствии, во время трагических событий, заставивших его, точно травленого волка, бежать по своей стране из города в город от преследовавшего его сына Ричарда.
Хотя сам Генрих, повторяем, был человеком преобладающе французской крови, в фигуре Ричарда Львиное Сердце, в его могучем, статном теле и золотисто-рыжих волосах[9]можно было узнать потомка викингов, как век назад узнавали викинга в норманнском князе Южной Италии Боэмунде Тарентском — во время Первого крестового похода он появился в Византии и поразил воображение местной принцессы[10] своими изменчивыми, цвета моря глазами. Поэтому понятно (хотя это, разумеется, большая натяжка), когда один из историков Ричарда — Александр Картельери[11] — упорно называет его «норманном».
Самоутверждение могучей северной расы в случае Ричарда тем более удивительно, что она перебила не только унаследованное от отца, но и полученное от матери. Ею была Алиенора Аквитанская, которая до 1152 года блистала в качестве супруги Людовика VII Капетинга, народив ему много дочерей[12] и нашумев своими романтическими приключениями. Вообще в Париже у нее была очень плохая репутация, ходили слухи о ее романах на Востоке, куда она отправилась с мужем в крестовый поход. Там Алиенора организовала свой собственный крестоносный отряд из придворных дам, и, по легенде, которую она распространяла сама, этот отряд однажды выступил в виде амазонок, то есть обнажив грудь.
После многочисленных подозрений и обвинений она была разведена с первым мужем (официальной причиной объявили близкое родство) и вышла замуж за его анжуйско-нормандского формального вассала, а фактически соперника Генриха, которому вместе с женой достались права на весь французский юго-запад.
Так дополнялась вокруг слабой державы парижского короля Людовика VII дуга «вассальных владений» того, кто, уже будучи графом Нормандским, Бретонским и Анжуйским, а также английским королем, стал еще герцогом Аквитанским. Отныне в его руках было все атлантическое побережье.
Новая страна, попавшая во владения Плантагенетов и привязавшая к ним Лангедок, всегда занимала своеобразное место в судьбах Франции. Та часть Аквитании, куда океан вступает глубокими заливами и которая сама склоняется к океану, связывая Луару с Гаронной, была искони большой дорогой для миграций самых разнообразных народов, с одной стороны, двигавшихся с северо-востока в Испанию, с другой — искавших из Генуэзского залива кратчайший путь к «Острову океана», то есть к Британии. В течение долгих столетий здесь смешивались народы севера и юга, и о великих гаванях западного берега рано узнали на средиземном приморье, на Роне и Рейне. Римские инженеры связали эту страну с Италией, и с первым дыханием весны в оживавшем Средневековье их дороги начинают топтать не только воины, но и торговцы и пилигримы. Одной из этих дорог в конце IV века направлялся в Палестину оставшийся неизвестным путник — так называемый «мэр Бордо». Другая была с X века обычным путем странствий к Сантьяго-де-Компостела[13]. До самой глубины Пиренеев она овеяна воспоминаниями о Карле Великом и его двенадцати паладинах[14]. Античная культура, продвигавшаяся сюда удобным и естественным путем, зачастую оставила здесь больше следов, чем в местах более близких к ее источнику.
7
После полутора веков набегов норманнов на Северную Францию область Нижней Сены, будущая Нормандия, была уступлена их вождю Роллону в 911 году на вассальных правах. Вышедший отсюда в 1066 году для завоевания Англии Гильом был шестым потомком Роллона.
8
Имеются в виду Вильгельм Завоеватель (ок. 1027—1087) — герцог Нормандии с 1035 года под именем Вильгельм II и король Англии с 1066 года, а также его преемники Вильгельм II Рыжий (ок. 1056/1060—1100) — король с 1087 года и Генрих I (1068—1135) — король с 1100 года.
9
Так описал его автор так называемого «Итинерария Ричарда», содержащего сведения о Третьем крестовом походе (1189—1192). Тонкое и строгое лицо с кудрявой бородкой и высоким лбом, которое глядит на нас со статуи Ричарда в Руанском соборе, вряд ли можно считать портретом.
10
Имеется в виду Анна Комнина (1083—1153) — дочь императора Алексея I Комнина, одна из первых женщин-историков, автор «Алексиады» — важнейшего источника по истории Византии времен крестовых походов.
12
Сыновьями этих дочерей, большею частью хорошо вышедших замуж, были, в частности, граф Анри Шампанский, король Иерусалима в 1192—1197 годах, и Оттон IV Брауншвейгский, германский император в 1209—1215 годах.
13
В кафедральном соборе Сантьяго-де-Компостела в Испании, по легенде, захоронены останки апостола Иакова, что сделало город третьей, после Иерусалима и Рима, святыней католического мира и конечным пунктом паломнического маршрута, охватывавшего всю территорию Европы.
14
Имеются в виду двенадцать рыцарей из близкого окружения короля франков Карла 1 Великого (740-е — 814) во главе с героем французских эпических сказаний Роландом.