С 1169 года он считался «графом Пиктавии», то есть аквитанским герцогом, а в 1173 году, когда Генриху II удалось привести Лангедок в зависимость от Аквитании, Ричарду как своему сюзерену принес присягу граф Раймунд Тулузский.
На французском юге прошла большая часть жизни Ричарда. Хотя, конечно, были и поход на Восток, и несколько месяцев войны с отцом около Тура и Ле-Мана, и война в Нормандии и Оверни с королем Филиппом II Августом в 1194—1199 годах, и недолгие пребывания в Париже и Руане. Но в Англии, в Лондоне, Ричарда почти не видели, кроме нескольких недель 1189 года, когда он там короновался и после венчания шумно пировал, и потом — нескольких недель 1194 года, когда он направлялся из Германии, из имперского плена, во Францию, для борьбы с Филиппом. С историей Англии, таким образом, меньше всего приходится связывать личность Ричарда. И в той мере, в какой связь эта была, она носила характер преимущественно отрицательный: происходящее демонстрировало стране обременительность искусственного союза с материковым государством, интересам которого ее так часто приносили в жертву. События научили Англию обходиться без короля, которого она видела так мало и так редко.
Жизнь Ричарда развернулась во Франции, достигла величайшего напряжения на Востоке и завершилась во Франции.
Глава II
Борьба за владения во Франции
Ричард был любимцем матери, и, так как эта мать вечно враждовала с отцом, сын стал предметом отцовской антипатии. Сыновья Генриха и Алиеноры — Генрих Младший, Ричард и Жоффруа — рано стали поверенными матери, которая посвящала их в супружеские измены и любовные похождения Генриха II. Вместе с ними она страдала оттирании короля, деспота как в семье, так и в отношении подданных. Раздел, который в 1169 году Генрих произвел между сыновьями, был фиктивным: Генрих Младший правил номинально в Анжу и Нормандии, Жоффруа — в Бретани, Ричард — в Аквитании и Лангедоке. На деле принцы были только куклами, которых не пускали в их «государства» без строгого явного надзора и тайного соглядатайства. В 1173 году уже женатый и даже коронованный английской короной Генрих Младший и шестнадцатилетний Ричард все еще были только слугами отца в своих «государствах». Побуждаемые матерью и своими вассалами, они в этом году восстали против Генриха II, вызвав бурю по всей огромной французской территории Плантагенетов. За принцев подняли оружие бретанцы и нормандцы севера, анжуйцы и пуатевинцы у океана, баски пиренейских склонов. Волнение докатилось до «Острова океана», и король далекой Шотландии поддержал восставших. Те два года, пока шла война, постоянной опорой принцев, моральной и военной, был Людовик VII, столковавшийся в этом деле со своей бывшей супругой.
Генрих Младший после некоторых неудач капитулировал первый и попросил отца о перемирии. Ричард пытался еще некоторое время держаться, но и он, в свою очередь, должен был покориться. Алиенора в самом начале войны была схвачена и увезена в заточение. Расправа Генриха II с сыновьями была относительно милостивой — да и можно ли это назвать расправой? Им были оставлены титулы. Кроме того, они получили по два замка и право на часть доходов своих «государств». Наилучше, однако, наделен был младший из братьев — шестилетний Иоанн, который в силу возраста, разумеется, не был замешан в возмущении против отца.
С годами власть Ричарда в Аквитании стала более реальной. Получая указания от отца, он тем не менее сам деятельно в ней распоряжается. Эта вечно откалывавшаяся и вечно бурлившая страна, в смутных и неорганизованных мятежах которой еще с каролингской эпохи хотели видеть проявление «аквитанского патриотизма», была ареной постоянных бессознательных смут, не связанных общей мыслью и общим планом, но имевших, конечно, какие-то постоянные причины. Так что Ричарду раз за разом приходилось подавлять бунты, направленные равным образом против отца и сына. После восстания принцев, усмиренного в 1174 году, в Аквитании осталось немало беспокойных опасных людей, всегда готовых поддержать всякое воинственное предприятие, участвуя в котором можно было бы хорошо поживиться. Кроме того, любые восстания получали здесь поддержку горных баскских племен — «стражей Пиренеев». Иногда и суровое правление Ричарда вызывало острое раздражение местного населения. Как писал Геральд Камбрезийский, «он похищал жен и дочерей свободных людей (несвободные, очевидно, в счет не шли. — О.Д), делал из них наложниц». Правда, трудно думать, чтобы это было главной причиной, по которой от Лиможа до Дакса и Бигорра весь вассальный мир Пуату и Гаскони непрерывно волновался. Как бы то ни было, девятнадцатилетний принц Ричард в 1176—1178 годах развил энергичную усмирительную деятельность, о которой Геральд высказывается с восхищением: «Откинув — по мудрому отеческому распоряжению — имя отцовского рода, он принял честь и власть рода материнского. В нежном возрасте он до того не укрощенную землю обуздал и усмирил столь доблестно, что не только умиротворил потрясенное в ней, но собрал и восстановил рассеянное и разбитое. In formam informia redigens, in normam enormia[19], он упорядочил старинные границы и права Аквитании».