В конце XII века имперская идеология в ее «священном» и «римском» облике находит все больше сторонников, которые определяют ее притязания: «В мире одна власть, и это — власть цезаря». Фридрих Барбаросса пытался претворить этот принцип в действительность со всей полнотой.
Жар имперской грезы был завещан Барбароссой сыну Генриху VI. Фридрих не смог выполнить своих властных замыслов в Ломбардии, но он сумел наложить руку на Сицилию — брак Генриха VI с норманнской наследницей Констанцией отчасти вознаградил Гогенштауфенов за то, что они потеряли при Леньяно. Северная имперская традиция в результате этого супружества сомкнулась с норманнской, приняв наследство ее восточных проектов и ее вражды с Византией. Новый германо-норманнский союз мог стать тем более серьезной угрозой Востоку, как мусульманскому, так и православному, что в 1195 году переворот в Константинополе поколебал трон Ангелов, ослабил силу сопротивления Византии и дал основание Гогенштауфенам (брат Барбароссы — Филипп Швабский был женат на дочери низверженного Исаака II Ангела) выступить защитниками константинопольского престола[73].
Что касается Сирии, то в ней в 1193 году умер Саладин, и семнадцать его сыновей спорили за наследство. В таких условиях Четвертый крестовый поход — по сути, германский — имел все шансы на успех. Христианские государи Палестины, чувствуя новую силу, обращались за утверждением своих прав к германскому императору. В 1195 году королем Кипра, а потом Иерусалима стал угодный Генриху VI кандидат — Амори Лузиньянский. И помазание над ним совершил немецкий епископ Конрад Майнцкий. В эти годы возник и первый немецкий орден — Тевтонский. Германские флоты уже направлялись к Акре, когда все разрушила внезапная смерть императора.
Поход был отложен, но идея уже витала в воздухе. После смерти Генриха VI организацию Четвертого крестового похода возглавило папство. Этому способствовало и то, что в самом начале 1198 года папский престол занял Иннокентий III, человек во всех отношениях неординарный, тогда как все кандидаты на германский престол не пользовались должным авторитетом. Даже самый сильный из них — брат умершего императора Филипп Швабский — не получил единодушного признания у германских князей, и Иннокентий, продолжая унаследованную им борьбу с Гогенштауфенами, с успехом поддерживал против него кандидатуру Оттона Брауншвейгского. Он сумел ослабить германское влияние в итальянских городах и завязать связь с церковными и светскими силами Палестины. Стоял, однако, вопрос, как строить отношения с Константинополем. Слишком глубокая борозда разделила за минувший век Восточную и Западную церкви, и связанные с этим настроения латинского воинства не давали надежды на возвращение к великодушной политике Урбана II.
Тем не менее Иннокентий III попытался вернуться к ней — правда, значительно изменив подход. Он попытался связать в одну задачу крестовый поход и обеспечение — ценой церковной унии — интересов Восточной империи. Его программа включала, с одной стороны, подчинение Византии духовному примату Рима, а с другой — оказание ей военной помощи и совместное отвоевание Палестины. К плану этому, однако, не пожелали присоединиться ни Запад, ни Восток, хотя от узурпировавшего византийский трон Алексея III и исходили намеки на возможность переговоров.
Как бы то ни было, усилия Римской курии накануне Четвертого крестового похода по своей энергии напоминают то, что происходило в Европе век тому назад. Кроме того, Четвертый поход, как и Первый, имел своего народного проповедника, но им был не аскет-пустынник, а приходский настоятель — Фульк из Нельи, «давший» крест более чем 200 тысячам крестоносцев. Он явился на турнире «в Шампани, в замке Арси и, по милости Божьей, приняли крест Тибо, граф Шампанский, Людовик, граф Блуа... И знайте, что Тибо был совсем молодым человеком, которому было не более 22 лет...» Хроникер Виллардуэн[74], которого мы цитируем, перечисляет поименно почти сотню баронов, среди которых выделяются Симон, граф Монфорский, и Балдуин, герцог Фландрский. «Имен остальных, — говорит Виллардуэн, — я не знаю».
Можно сказать, что, как и сто лет назад, весь французский север собирался идти на отвоевание утерянного Иерусалима. Создан был специальный источник денежных средств похода — «саладинова десятина» и учрежден ряд экстренных поборов с духовенства. Сам Иннокентий показал в пожертвованиях пример, чем увлек к вольным или невольным жертвам подчиненную ему иерархию. В светском обществе почину папы следовали с меньшим увлечением. «Саладинова десятина» уплачивалась неаккуратно; ее приходилось выколачивать угрозой отлучений. С другой стороны, если феодалы с воодушевлением готовились еще раз совершить подвиг на Востоке, то главные силы мирского общества — короли и императоры — не сдвинулись с места. Ричард Львиное Сердце, главный энтузиаст крестоносного дела среди них, был мертв.
73
В 1195 году Исаак II Ангел был свергнут с престола своим братом Алексеем III, ослеплен и брошен в тюрьму. После освобождения в 1203 году он и его сын Алексей IV при поддержке крестоносцев заняли трон в качестве соправителей, но уже через полгода были низложены Алексеем V Дукой.
74
Жоффруа де Виллардуэн (ок. 1150 — между 1212 и 1218) — крупный французский феодал, один из руководителей Четвертого крестового похода, автор хроники «Завоевание Константинополя».