— Живой…
— Ну, не мертвый же,— попытался пошутить парень и тут же замолчал, ощущая на своем лице соленые капли.
А мне казалось, что слезы уже кончились. Сколько я выплакала — словами не передать…
— Люси, ты чего? Что-то случилось?— Нацу тревожно заглядывал в глаза, осторожно вытирая слезы с щек.
— Живой,— повторила я, прижимаясь лбом к его лбу.
***
Он не мог уйти таким образом. А как же я и наше обещание? Что мне теперь делать без него…
Ненавижу эти Тени… Ненавижу эту Тьму… Ненавижу этот мир… НЕНАВИЖУ!!!
Поляну, усеянную трупами, постепенно накрывала ночь. Или это у меня темнеет в глазах? Неважно. Больше всего на свете я хочу оказаться рядом с Нацу.
— Люси…— глухой голос едва пробивался сквозь окружающую меня темноту.
Я физически чувствовала, как зашевелились Тени, возрождаясь в этой тьме.
— Люси, ты меня слышишь?
— Игнил?— возвращаюсь в реальность и неуверенно оглядываюсь вокруг.
Тусклый, далекий свет понемногу разрастался и становился ярче. Мой наставник подошел ближе и с укоризной в глазах посмотрел на меня.
— Что же ты наделала, Люси?
— Не знаю.
Мы находились в пустоте. Вокруг ничего не было. Только я, Игнил и окружавшая нас темнота.
— Как любовь порождает свет, так ненависть – тьму,— Игнил грустно покачал головой.— Ты так и не открыла свое сердце миру… Посвятить свою любовь одному не позволительно для тебя, поэтому мир забрал его. Теперь же, из-за своей эгоистичности, ты сама и страдаешь…
— Ты пришел только для того, чтобы сказать мне это? Еще один урок? Слишком поздно, тебе не кажется?
— Где же твое упрямство? Где решительность? Где же твоя способность в любой ситуации искать выход? Ты действительно та Люси, которую Нацу выбрал себе в невесты?
Каждое слово Игнила обжигало меня похлеще пощечин Лис, пробуждая во мне чувства и эмоции. Наконец, появились слезы, дающие выход моей душевной боли.
— Не люблю я женские слезы,— дракон вытер мои глаза грязным рукавом рубахи и неожиданно хихикнул.— Видела бы ты себя сейчас – вся перемазанная, с зареванными, красными глазами.
— Я знаю, что должна сделать, чтобы спасти Нацу…
— Тебе еще рано уходить,— Игнил ласково улыбнулся.— А я свое уже отжил. Пятьсот лет – не малый срок…
— Подожди, Игнил, ты не можешь… Только не ты!— я отчаянно вцепилась в одежду наставника, слезы вновь подступили к глазам.
— Все хорошо, это мое решение. Нацу не говори – он меня не простит… Ты готова? Распахнуть свою душу, подарить свою любовь всему живому?
Не задумываясь, киваю и благодарно обнимаю дракона.
— Спасибо, Игнил…
Дракон в моих руках постепенно таял, превращаясь в золотистое сияние.
Тьма рассеялась так же неожиданно, как и наступила. Тени исчезли вместе с этой тьмой.
Первым делом бросаюсь к лежащему на земле дракону. Он дышал – глубоко и мерно, будто спал глубоким сном. Розовая чешуя вновь засветилась слегка золотым светом, правая лапа, как обычно, подрагивала во сне. Теперь можно было не волноваться на его счет.
Поднимаюсь с земли и на негнущихся ногах обхожу поляну. Почти на каждом шагу трупы. Люди, драконы – все тела смешались, разница была лишь в том, что через некоторое время драконы превращались в сияния и растворялись, а тела людей, искореженные и иссушенные, так и лежали на земле.
На другом конце поляны собрались те, кто выжил в этой схватке. Люди слегка растерянно оглядывались, пытаясь вникнуть в суть происходящего, драконы же лишь хмуро осматривали раненных. Я направилась к ним, но замерла, услышав громкие всхлипы. Венди сидела на земле и, зажимая рот, плакала, глядя на мертвое тело. Только не говорите мне, что это…
Подхожу ближе и сама еле сдерживаю слезы. Золотая чешуя уже не сверкала в первых лучах восходящего солнца. Дракончик лежал на боку, поджав под себя левую лапу. В его теле зияли три черные раны, одна из которых была прямо в том месте, где дракон был уязвим – между пластинами на груди.
Девочка, всхлипывая, взяла одну золотую чешуйку с мертвого тела и сжала ее в кулачке. Вскоре золотого дракончика окутало сияние.
Непоседливый, вечно влезающий не в свое дело дракончик. Веселый, взбалмошный, непослушный, но такой милый и добрый. Я успела так сильно привязаться к этому малышу, что сердце щемило от боли потери, а по щекам текли слезы. «Прощай, Исами…»
— Люси, ты не видела Игнила?— ко мне подошла Эльза, пряча глаза за длинной челкой, но я видела, как с подбородка капала соленая вода.
Качаю головой, что не означало ответ «нет», просто мне не хотелось обличать в слова то, что дракон с золотыми глазами ушел. Эльза все прекрасно поняла и еще ниже склонила голову.
— Люси, что с Нацу?— к нам спешил Грей, зажимая рукой рану на животе, которую уже обработали мазью.
— Ничего. Он спит. Нужно отвести всех обратно в Голд и дать людям успокоиться. Впрочем, как и драконам,— я кивнула на Венди, с отрешенным видом смотрящую в одну точку.
— А что делать с остальными?— Грей показал на тела.
— Я позабочусь об этом.
Люди и драконы медленно покидали место сражения и, вскоре, я осталась одна.
Полюбить мир – означало стать его частью, слиться с ним воедино. Я осознала это тогда, во тьме и, распахнув свое сердце, приняла этот мир. Сейчас меня переполняли самые разные ощущения, но прежде, чем начать в них разбираться, нужно отдать дань тем, кто, храбро сражаясь, погиб здесь.
— Я знаю, ты слышишь меня. Прошу, прими эти души людей, которые помогая тебе, ушли, оставив своих близких и родных. Молю, выполни просьбу своей дочери…
Поляна заполнилась сотнями маленькими огоньками, теплыми и живыми на ощупь. Тела людей исчезали, исчезали и огоньки. О том, что на этом месте было сражение, напоминали только выжженные, черные круги, оставшиеся от Теней. Солнце полноправно заняло место на небосводе, пригревая землю своими лучами. Послышалось пение птиц, где-то вдали виднелись широкие крылья орла, решившего, видимо, поохотиться. Мир с облегчение вздохнул, вновь показывая спокойные, наполненные счастьем моменты жизни.
***
— Значит, Исами ушел?— мы с Нацу пришли на тот самый луг.— И Игнил тоже…
— Большие потери со стороны воздушных и водных драконов…— я прижалась к плечу парня, окидывая грустным взглядом зеленый покров.
— Лала ведь тоже?
— Да.