Оливер сел, с трудом оторвав одежду и волосы от застывшей поверхности. Резкая боль ударила в голову. В памяти начали всплывать последние события, чувства, обрывки фраз. Особенно четко проявилось изображение Крина с зажатым в руке кинжалом. В надменном взгляде брата застыл испуг и неуверенность. Вспомнились вечно холодные глаза матери и море боли, в котором купался Оливер последние мгновения своей жизни.
Принц сел, прижавшись спиной к стене. Он обхватил плечи руками, но согреться не получалось. Каждая частичка тела ныла, голова раскалывалась, а внутри все слиплось и промерзло, словно кровь, некогда бежавшая в венах, превратилась в лед.
Комната, в которой находился Оливер, напоминала специальную спальню. Дощатый пол, каменные стены, деревянная дверь, кровать и комод, отчего-то лежащий на боку. Сквозь открытое окно, дверцами которого играл ветер, внутрь залетали снежинки.
Одной рукой опираясь на стену, а другой, держась за живот, юноша встал и посмотрел на улицу. Картина снаружи оказалась не более жизнерадостной, чем внутри. Множество домов из серого камня, близко стоящих друг к другу, были завалены снегом, у некоторых отсутствовала крыша. Принц не заметил ни одного окна, лишь угрюмые толстые стены.
Тишина неумолимо давила на уши. Редкие завывания ветра напоминали о том, что звуки в этом месте все же существуют.
Оливер сел на кровать и закутался в одеяло. Однако вскоре он понял, что шерсть не согревает его. Холод шел из груди, из самого сердца.
– Где я нахожусь? Странное место. Похоже на мою специальную спальню, но где же замок, двор? Откуда взялись безликие дома? – почесывая затылок, пробормотал юноша. Принц взглянул на живот. Рана была закрыта коркой заледеневшей крови. Боль постепенно начинала отступать, и Оливер повеселел. – Что произошло? – Юноша помнил, как Крин воткнул в него кинжал, помнил Эрна за окном, помнил, как уже готовился проститься с жизнью… – Кажется, и простился. Неужели я очнулся, пролежав в комнате с лета до зимы? Замок снесли и построили непонятный то ли город, то ли деревню, судя по всему, без единого жителя. Это же полный бред! Мне нужно прийти в себя. – Он закрыл глаза и попытался успокоиться.
Оливер встал и отбросил одеяло. Оно не спасало от безжалостных игл холода. Боль растаяла, остался лишь ее след – монотонное гудение в голове.
Принц толкнул дверь и вышел. Он оказался на узенькой улочке, если это вообще можно было назвать улочкой, скорее длинным проходом, который тянулся через скопление каменных развалин.
Оливер взглянул на унылое зимнее небо. Кое-где виднелись проблески голубого цвета. Местами сквозь дыры рваной шкуры туч пробивались лучи остывшего солнечного света. Юноше показалось, что по каким-то причинам он остался совсем один в огромном и теперь уже заброшенном мире.
Падал легкий снег, не спеша накрывая землю белым одеялом. Оливер развернулся и посмотрел в комнату, из которой только что вышел.
– Как же это?! – вскрикнул принц и попятился. Стоило ему отвернуться, как все вещи из комнаты исчезли! Перед глазами предстало пустое помещение, пол был заметен снегом, не стало даже кровавого пятна. – Ну и дела! Может, я сплю?
Оглядевшись и решив, что, собственно говоря, не имеет никакого значения, куда идти, Оливер побрел вправо. Промерзший грунт шуршал под ногами, создавая хоть какой-то звук. Юноша до сих пор не мог разобраться, жив он или нет. Взвешивая все «за» и «против», принц шел. Внезапно он остановился, поймав себя на мысли о том, что больше не чувствует холода. Возможно, тело привыкло к нему, а, возможно, вообще перестало что-либо ощущать.
– Пожалуй, я все же жив, – буркнул принц и оглянулся. – Тогда что это за место? Почему вокруг зима?
Каменные постройки стали попадаться все реже. Оливер не мог решить, были ли они когда-то и в самом деле домами. Не чувствовалось, что в этом месте жили люди. Справа и слева из промерзшей земли вырастали колодцы, все как один заколоченные. На досках лежали большие камни. Кто-то опасался, как бы из-под земли не вырвалось нечто страшное и зловещее.
Вскоре «дома» закончились, и Оливер вышел на пустырь. На огромную бескрайнюю пустошь, которая, возможно, когда-то была лугом, поросшим яркими цветами. Теперь же сквозь тонкий слой снега виднелась темно-коричневая земля, местами попадались пучки мятой травы и замерзшие лужицы. Кое-где покачивался на легком ветру голый кустарник. И так до самого горизонта.