— Быть не может! Митяй! Тебя же похоронили!
— Бирка, дорогой!
Перевязанный стримовец попытался обнять старых друзей, но охнул от боли. Надо же встретить в тылу тех бойцов, у кого он взял первое интервью в новой конторе.
— Да не дергайся! Хорошо тебя задело. Ты тут чего?
— Жду транспорта в Новогродок. Неделю назад вывезли… оттуда. Но плохо стало, в полевом госпитале неделю валялся.
— Понятно. Пойдем, перекусим? Чего зря время терять?
Они перешли под низкими сводами в соседнее помещение, откуда наружу текли вкусные ароматы пищи и напитков. Здесь можно было получить положенное горячее довольствие. Её, конечно, готовили не в подвале, привозили в больших термосах. Усатый прапорщик дотошно проверил ПК, пищевые карточки, выдаваемые вместо сухпая, пробил их, затем уставился на Митяя. Его безразличное лицо внезапно озарила искренняя улыбка:
— Это вы? Да быть не может! Мы ваши стримы всем батальоном смотрим, — затем прапорщик заметил перевязь, на которой висел рука стримовца. — А что случилось?
Бирка одернул тыловика:
— Много будешь знать, бабушкой станешь.
— Понял, не дурак. Пшенный, сделай товарищам по полному разряду. Кофе еще осталось?
Хмурый раздатчик поправил подобие белого фартука и буркнул:
— Кофий для господ офицеров.
— Ты поговори мне еще! Братцы, вон туда в угол садитесь. Сейчас все будет.
Повеселевшие бойцы «Медведя» устроились на угловом столике. Вскоре перед каждым появилась плошка горячей каши с мясом, упаковка гусиного паштета, свежий хлеб и по чашке настоящего кофе. Герман потянул носом:
— С самого Новогродка хорошей кавы не пил. Тут откель?
— Трофеи, вестимо.
Митяй отхлебнул кофе и уставился на Германа:
— Ты же вроде в полиции служил?
Сеня поправил казачью папаху, не изменял своей традиции до сих пор и ощерился:
— Как Гераша такой праздник пропустит?
Все засмеялись. Разведчик же воровато оглянулся и вынул из внутреннего кармана плоскую фляжку:
— Может, сделаем кофе по-ирландски?
Митяй покачал головой:
— Мне нельзя ни в коем разе. И так башка временами кружится. Шлем спас.
Бирка понизил голос:
— Чё случилось? Мы в последнее время больше по чужим тылам шаримся, новостей не видим.
Лицо стримовца помрачнело. Он знал, что сейчас нарушает. Но этим парням быть в курсе даже полезно:
— Сволочь одна на нашу команду охотилась. Всех убили, меня утащили, но ребята из «Парсов» по пути попались, выручили. Так бы вы лишь мою сгоревшую тушку увидали.
Сеня скривился:
— Опять эти коты нас опередили!
Но шутку никто не поддержал. Бирка задумчиво жевал кашу:
— Сканды могут. Но раз на вас охотились, значит, большое дело провернули. Им поперек горла встали.
— Мы самый рейтинговый стрим в мире, — подтвердил Митяй, затем его лицо перекосило. — Ребят жалко. Сколько наших осталось там, ужас.
Все молча заканчивали обед, а затем двинулись к выходу. Кто покурить, кто подышать свежим воздухом. Дорога находилась в стороне, и пыль от проходящего транспорта сюда не долетала. Было даже странно наблюдать такое количество машин и бронетехники разом. Еще год назад можно было передвигаться по ночам и малыми подразделениями с огромными интервалами. Силам Альянса пришлось привыкать к новым реалиям, когда господство в воздухе оказалось напрочь утеряно.
Митяй некоторое время смотрел на движение и растерянно произнес:
— А почему все назад идут?
Герман затушил сигарету:
— Перегруппировка. Корпус выводят на отдых. Регуляры заменяют и встают в оборону. У них арты жопой ешь, продержатся. Ах да, ты же не в курсе нынешних реалий.
— Наступление остановлено, Митяй. Альянс подтянул к берегу флот. Наши моряки отошли. Варяжская флотилия нынче чистые слезы. Затем их флотские подавили наши передовые глушащие установки и ударили ракетами. Так что к морю прорваться не удалось. Решили, что овчинка выделки не стоит. А мы и так, почитай, с осени наступаем. Война ведь — это искусство маневра. Найдем, где еще раз по гадам ударить. Потери большие. И они того не стоят.
Бывший журналист закрыл глаза:
— И у вас?
Командир взвода разведки помрачнел:
— Абармида летаком накрыло. Под крышей. Какой-то новый термобар.
— И Котик полег в рейде. Случайная пуля. Мы даже ничего не поняли.