— Сидим!
Как только появляется просвет, по их дому прилетает выстрел из РПГ. Половина задней стены с грохотом осыпается. Теперь у разведчиков нет, не только передней стены, обращённой к противнику, но и тыльной. Из РПГ, похоже, бьют свои. Видимо, углядели внутри дома кого-то из разведчиков и приняли за жемайтов. Дело принимает крайне неприятный оборот.
— Твою мать, Седой!
Сержант уже все понял и скороспешно бубнит в рацию. С той стороны несутся маты:
— Вы какого буя молчали раньше, щас бы вас коробочка разхреначила!
А «коробочка» реально маневрирует на соседней улице и, кажется, выцеливает дом со стариками.
— Кто у вас слева? — слышится голос в рации.
— Там наши, деды из резервистов.
— По нашим данным там жемайты.
— Да нет же, наши там, старики!
— Нет, там не может быть наших. Щас «коробка» будет разбирать домик. Аккуратнее там!
Седой орет, умоляет повременить. Убеждает, что в домике наши, нельзя по нему стрелять. В рации молчание. Потом с разведчиками выходят на связь:
— Сейчас мы поднимем дрон, у них пять минут выйти из дома и помахать рукой. Если никто не выйдет, разберём дом на хер.
Антей бежит к проему и пытается доораться до стариков. Те живы, слышат, но не разбирают слов. Зовут одного из разведчиков. Тот орет:
— Да я это, я! Ушастый!
Старики снова кричат его позывной. Голоса срываются на хрип. Сейчас орут все по очереди. Надо успеть. Скоро по ним начнет молотить арта. Надо что бы кто-то вышел из дома и махнул рукой дрону. Старики кричат позывной Ушастого. Не разбирают, что им кричат. Неожиданно там раздается частая, густая стрельба. Очень плотный интенсивный стрелковый бой. Со своего места Рыбарь видит, как срывается и уходит вглубь села подлетевший к дому дрон республиканцев. Снова рация.
— Ну что там, лядь? Где твои старики, вышли?
— Там бой.
— Знаем, видим. Ну, раз не вышли, значит, загандошили их змагаря. Теперь они точно в доме.
Да, теперь они точно в доме. Крепость стариков пала. Штурманули ее змагари и стариков больше нет. А через минуту не будет и их. И дома. Никого и ничего там не будет. Потому что «коробка» открывает огонь прямой наводкой. «Коробка» хоронит всё, превращая дом в груду строительного мусора. Над ним поднимается облако отчего-то желтой пыли. Что-то вяло коптит там, а вскоре начинают взрываться патроны.
Снова шипит радейка:
— Готовьтесь к выходу. Сколько вас там?
— Пятеро.
— Ясно. Перемещаетесь вниз по улице в здание сельсовета. Через три минуты выход.
Бойцы переглядываются. Если дают время, то значит, батарея с той стороны уничтожена или подавлена. И дальше по всему этому участку на краю села отработают наши танки или артиллерия, а потом, возможно, будет зачистка. Разведчики сноровисто собираются и выходят. Они не оглядываются. Это место смерти. Она захватила новое пространство. Живым тут делать нечего.
Такие встречные бои в то кровавое лето получили хлесткое название «толкучка». Но их роль трудно было переоценить. Порыв Коалиции ушел в никуда. Вместе с самыми мотивированными бойцами и новейшей техникой. Если железо Европа еще могла поставить, то где взять бойцов, что так ненавидят россов?
Глава 7
Перекресток
«Хорошо, что война такая ужасная, иначе мы должны слишком полюбить ее».
— Роберт Э. Ли.
Розовощекий офицер в необмятом новеньком камуфляже пытался обойти заляпанную грязью по самую башню боевую машину. Но все равно ненароком задел рукавом борт машины и еле слышно выругался. Он пытался выглядеть, как можно солидней, сообразно званию, но все равно чуть не хлюпнулся оземь, поскользнувшись на раскисшей глине. Военный быстро оглянулся, не заметил ли кто его неуклюжесть, затем выдохнул.
Черт же дернул его сесть в тот патруль! До места все равно недовезли, высадили на каком-то грязном перекрестке. Идти же по размокшей дороге так себе удовольствие. Зимы обычно в Черноруссии мокрые, и эта не стала исключением. Но, может, республиканцы, а судя по разухабистой надписи на БМП это были именно они, добросят его до поселка? Правда, никого рядом с ней видно не было. Неужели машина сломана и стоит в ожидании эвакуации?
По пути сюда в поездах и автомобилях он успел пообщаться с настоящими ветеранами этой странной войны. Но так и не смог до конца поверить тому, что все так плохо и совершенно непохоже на бравурные сообщения пресс-службы Министерства обороны. Хотя об этом он и сам ранее догадывался. Что путнего можно услышать от красоток в погонах с надутыми губами. «Насосавшие» априори не могли выдавать правду. Но само печальное, что рассказы повидавших виды бойцов полностью расходились с теми знаниями, что тщательно вдалбливали в его голову последние несколько лет.