— Товарищ лейтенант, а что в столицах нонче говорят? Мириться будем али как?
Митрохин оглядел притихших бойцов. Это он новичок, а они здесь уже давно.
— Не знаю, парни. В столице и вовсе, как войны нет. Концерты, праздники. Митинги антивоенные.
— Ясно. А мы тут умираем непонятно за что.
Михаил бросил гневный взгляд на совсем еще молодого пацана, но промолчал. Говорить избитые фразы про помощь братскому народу и защите Отечества не хотелось. Какая защита, когда половина столицы проклинает собственную армию и её деяния? Да и воюют в ней все больше простые провинциальные мужички, набранные без плана и согласия общества.
— Все будет, братцы. Все будет.
Бойцы смотрели на молодого крепкого офицера и втайне надеялись, что Родина их не забыла, не списала в расход.
Глава 8
Великие думы. Предместья Новогрудка
Чем меньше та жертва, которую мы требуем от нашего противника, тем вероятно меньше будет его сопротивление. Но чем ничтожнее наши требования, тем слабее будет и наша подготовка.
Карл фон Клаузевиц
Сохатый еще раз осмотрел внутренности китайского броневичка и тяжело вздохнул. Даже карета частной Скорой не могла похвастаться подобным реанимационным набором.
— Ну как?
Серега, Вяткий волонтер довольно лыбился, оценивая реакцию фельдшера.
— Во вторую линию пойдет. Везти с перевязочной до медсанбата.
Лицо волонтера на раз вытянулось. Но опытному бойцу было все равно до его сантиментов. Главное на войне — эффективность!
— Да как так то?
— Серый, «Паляунич» его моментом догонит. И эта броня, — фельдшер постукал по кабине, — его не спасет. От мины спасет, от осколков снаряда, а от дрона нет. РЭБа на него почему не поставили?
— Так и не довезли.
— Вот в этом и беда. Одни не довезли, другие профукали, третьи пропили.
— Ты меня обидеть хочешь?
— Да мне посрать! Ты со своими поставщиками разбирайся.
Серега покраснел:
— Так это Державная контора, хрен чего с них стеребишь!
— Жалуйся в прокуратуру.
Волонтер подскочил.
— Ты серьезно?
— Вполне. Есть сроки, есть контракт. У тебя же в сети группа. Пусть каждый в личном кабинете жалобу оставит. Прокурорским придется жопу поднять.
Сергей смотрел уже более заинтересовано:
— И сработает?
— Не всегда, — хмыкнул Сохатый, — но тем пидарам хотя бы прилетит. Получишь моральное удовлетворение.
— Предпочитаю половое.
— Хватит дуться! Лучше найди мне квадроцикл. Мы его сами дооборудуем.
— Квадрик? Он же маленький!
— Двое подбитых вполне влезут. Зато быстрый и шустрый. Мы на него новую систему пеленгации летаков установим.
— Так-так?
Серый засуетился в нетерпении. Сохатый улыбнулся. Он уже знал, что этот вятский умелец тут же побежит в соседний цех. Все-таки это существенный плюс — ПВОшный «зонтик» над городом. Огромное облегчение для жителей Новогрудка, пять лет страдавшего от дальнобойных систем «змагарей». Стараниями еще имперской ВПК ПВО у росичей было лучшее в мире.
— Получилось, как парктронике. Сигнал, меняешь курс. У операторов «Паляуничей» крайне плохо с резкими поворотами.
— Слышал об этом. Но скорость у них зато приличная. Не убежишь.
— На этом, — Сохатый кивнул в сторону стоящего неподалеку спортивного мотоцикла, на котором он приехал, — можно.
— Сам опробовал?
Ополченец залыбился:
— Пришлось. Обосрался, но доехал.
— Годно. Достанем, через неделю привезем. А сейчас веди!
— Соха, тебе чай или кофе? — Гришаня возился на кухне, когда Сохатый вошел в дом. Здание принадлежало одному из известных ополченцев первой волны. Человеку не бедному, но любвеобильному. По этой причине имеющему несколько хат и квартир в городе. Здесь они обычно и останавливались во время командировок в тыл. Никаких комендачей и полицаев.
— Мне водки.
Тихий, до того спокойно грызущий свежую репу, тут же уставился на фельдшера.
— Ась?
— Тось. Махнул я китайский броневик на пять квадриков.
— Дело! — Гришаня только что не сплясал гопака. — Тогда я побежал?