Уля захлопала накладными ресницами. Нетривиальная задача! Провинциалка, пробившаяся наверх с помощью неповторимых возможностей тела, моментально прокачала ситуацию и решила, что поручение в нынешних условиях ей вполне по плечу. С Людмилой она была неплохо знакома. Да и той лишний раз мелькнуть в журнале также выгодно. Чай, муж не последний человек в государстве. Пусть все видят, что его жена находится в элите.
— Я её навещу сегодня же вечером.
Арбатевич улыбнулась. Она не ошиблась в этой вертихвостке. Амбиции и желание залезть на хрен повыше, вот что двигало принесенных ветром перемен малороссок. Странно, в старые добрые времена в столицу Империи обычно заносило их мужчин.
— Машенька, ты слышала? Какой ужас!
— Что такое, Ирина Фёдоровна? — Арбатевич сейчас меньше всего готова была говорить о войне. Но она догнала и её доселе уютный мирок.
— Эти дикари убили моих любимых франков.
— Кто, где?
Недоумение хозяйки салона поспешил рассеять Глеб Борисович, известный коллекционер фриков столицы.
— Это война, милочка. На ней убивают. И хороших, и любимых!
Старушка, досмертное предназначение которой было оставаться бывшей женой первого премьера Конфедерации, скривила губы.
— Не надо было позволять этим смердам поднимать мятеж. А сейчас расхлебывайте! Страна в блокаде, нас все ненавидят!
— Полно вам, Федоровна! От иностранных гостей на Дворцовой не протолкнуться.
Старуха зашипела:
— Что мне дело до узкоглазых обезьян и негритосов? Они никогда не заменят цивилизованные народы.
Арбатевич лишь тихонько выдохнула. Как у этой публики высокие идеалы демократии так легко мешаются с явным расизмом? Вроде в Европе подобное под жутким запретом. Но что поделать, придурковатая Фёдоровна под негласной защитой Самого. Мария внезапно для самой себя признала вескими доводы Святогора о глобальной порочности нынешней системы. Правда, он вдобавок приводил её весьма весомые аргументы. Арбатевич тут же стало жарко от возбуждения. Дьявол патриотичный! Умеет же он цеплять баб! Надо срочно выпить коктейль со льдом!
— Вот вы где, милочка!
Позови черта, он и явится. Мария зашипела:
— Ты что здесь делаешь?
Святогор подобрался к даме сердца сзади, тесно прижавшись к тылу. Лед в стакане готов был вскипеть.
— Мимо крокодил.
— Оставь свои глупости! Не видишь, у меня народ.
— Да я вижу. Старуха Шапокляк и прочие милые всеми забытые уроды, то есть гости. Тебе еще не надоела эта кунсткамера?
Арбатевич выскользнула из лап полового разбойника и отошла в сторону, поправляя платье. Святогор усмехнулся и направился прямо к столику, где были выложены закуски недорогая выпивка. Бородач ловко выудил оттуда бутылку водки и налил себе целый бокал, вылив предварительно из него шампанское в горшок с цветком.
— Ты что творишь, безумец?
Святогор махнул стакан разом, расправил усы и с довольным видом закинул в рот канапешку с красной икрой.
— Творить мы будем ночью, дорогуша.
Мария еле сумела себя сдержать, но все-таки перешла на сухой деловой тон.
— Будем тебя Симоньянша.
— Неужели? — Святогор сверкнул глазами и потянулся за бутылкой.
— Ты куда так гонишь?
— Не боись! Это для пользы дела. Хотя…
Арбатевич напряглась. Этот бородатый ловелас слишком много знает.
— Говори! Я для тебя старалась.
— Все в эти дни очень быстро меняется.
— Отойдем.
Мария подхватила маленький поднос с закусками и увела Святогора в соседний кабинет, тут же упав на диванчик. Публики сегодня было немного, обойдутся как-нибудь и без хозяйки. Бородатый патриот выпил водки и не спеша закусывал, рассказывать же не торопился.
— Я жду.
— Только держи это, пожалуйста, при себе.
Арбатевич возмущенно вскинула глаза. Болтуньей она с роду не была при всей её кажущейся развязности.
— Не пойти ли тебе вон!
Святогор погладил усы и плотоядно уставился на грудь подруги:
— Нет, мне и здесь хорошо. Подай, будь ласкова, водочки, — отметив загоревшийся нехороший блеск в глазах женщины, Святогор поспешил выпить и приблизился к даме сердца. — Поговаривают, что армия требует разгона Госсовета.
— Нам то, что с этого?
— На перевыборах политическая картина страны поменяется кардинально. Сам, — бородач ткнул пальцем вверх, — уже ищет новых союзников.
— Будет большая война?
Святогор странно взглянул на женщину. Он, конечно, собирался и дальше бессовестно использовать её похоть, но было немного её жаль. Весь её бизнес вскоре полетит в тартарары.