— Почему? — вспыхнул запоздавший гость. — В Генштабе головокружение от успехов? Так есть кому их окоротить! Забыли, сукины дети, про международный гуманитарный суд!
— Сядь и выпей, — приказным тоном заявил брюнет, и Зина ему нехотя подчинился. Не того он был веса, как фигура, чтобы перечить представителю крупнейшего финансово-сырьевого пула Конфедерации. — Сами разбираемся, что там наверху происходит.
Тот, кого назвали Зиной, вяло плюхнулся в кресло, тут же схватившись за бутылку вычурной формы. Влив в себя грамм сто крепкого напитка, он повернул голову к «высокому собранию». А собирались в этом пригородном особняке далеко не последние люди державы. Во всяком случае, это они себя сами таковыми считали. По реальным возможностям собственной власти, приближенности к Солнцеликому и призванию его на царство. Но сейчас на их лицах читалась тревога и растерянность. Что тут же сбило пафос у запоздалого гостя. Он уже осторожным тоном спросил:
— Так что все-таки, черт подери, происходит?
— Наступ.
Зину перекосило от ответа. Использовать сепаратистские слова в приличном обществе считалось неприличным.
— Александр, тебе смешно, да? А кое у кого все полетело в тартарары. В Госсовете дичайший раздрай! Что и не припомню, когда такое в последний раз и было. Все партии пересрались между собой в открытом эфире. Их лидеры не знают, что делать. Меценаты в смятении. Кто, вообще, разрешил воякам творить на фонте подобную дичь?
— Да никто, — флегматично оборвал его спич стоически выдержанный Александр. — Чернорусы просто взяли и попёрли вперед. Это же их исторические территории. А по Конституции уже и наши. И освобождение своих земель — это святое! И, как видишь, у рэмней это неплохо получилось. Утерли нос нашим бравым, но жидко обосравшимся генералам.
— Потери у Альянса поистине огромные, — присоединился к разговору субтильный тип в круглых очечках. — Это ведь не простая пехота, а вышколенные специалисты. «Рэмни» знали, кого лупить. Да?
Зина, известный в миру, как политолог Зиновьев, тут же вскинул горящие любопытством глазенки:
— Барон, это в самом деле так? Не слухи?
— Если бы! Во всех мировых столицах совещания без счета. С утра до утра с пеной у рта. Думаю, за неделю количество скорых отставок совершит новый мировой рекорд. Эти сельчане рэмни уделали самых хваленых вояк Альянса. Но, боже, как красиво!
Казалось, что очкарик испытывает некий эстетический оргазм от ощущения причастности к великим событиям. Его очки заблестели еще больше, а лицо перестало быть таким бледным.
— И как будто никто ничего не знал? — Зина пристально уставился на господина, отличавшегося от остальных подчеркнуто офицерской выправкой. — Даже контрразведка?
К его вопросу живо присоединился Александр:
— Скажите, Орлов, в Генштабе начали играть не по правилам администрации?
— Если бы так! — бывший глава департамента разведки Конфедерации сморщился после выпитой стопки. Он предпочитал чистую водку.
Зина нервно бросил:
— А подробней? Мы как бы здесь для этого и собрались!
Генерал Орлов, не торопясь, потянулся к закускам. Таким же незатейливым, как и сам напиток. Очкарик из МИДа с неподдельным интересом наблюдал, как тот сначала поглотил увесистый огурчик бочкового засола, а затем немаленький кус копченого мяса. В Европах Барон давно привык к скудной и простоватой закуске. Канапешки, тарталетки с минимумом начинки. Незамысловатый и относительно дешевый выход для почитателей светских раутов. В Конфедерации же по старинной привычке любили хорошо закусить, да и выпить.
— Орлы Бурлицкого провернули все самостоятельно. Показательно разбив механизированный корпус ляхов и германскую бригаду инженерной поддержки. Досталось и франкам с фризами. Потери врага пока еще толком недосчитаны, и будут ли когда-нибудь в полной мере, неизвестно.
— Да быть не может, чтобы германцы…
— А как, Зина, по-твоему, они это сделают? Чернорусы в этот раз почти не брали пленных и зачищали территорию в ноль. Они выжгли огнем и газом все опорные пункты Альянса. А перед этим какой-то неимоверно дьявольской технологией вырубили всю связь. Вообще, всю. Поверьте моему слову — эта операция войдет в историю военного искусства, как один из блестящих примеров выхода из позиционного тупика.
Некоторые время сидевшие около камина молчали. Затем слово взял ставший предельно серьезным Александр.
— Генерал, а вы сможете объяснить мне и тем, кого я представляю, как так вышло, что обычные мужики, пусть и с опытом войны, провернули неимоверно масштабную операцию. И ни одна генштабовская блядь об этом и слухом не слыхивала? Мимо представляемых мной людей обычно даже пук генеральской жопы не проскакивает. Как это понимать?