Сидящие в гостиной переглянулись. Тем для разговора больно уж пошла скользкая.
— Да, — Александр раскурил сигару, — это был поистине ледяной дождь для наших генералов.
— И жуткая недоработка компетентных органов. В демократию на камеру решили поиграть.
— Но право, генерал, не создавать же нам на самом деле фильтрационные лагеря?
— Вам бы, господин Милославский, не языком на трибуне Госсовета трепать следовало, а гнать жандармов за ленточку. Конституционный порядок наводить.
— Бас, я бы попросил…
Александр поднял руки:
— Спокойней, господа. Всем сейчас нелегко. Орлов, получается так, что внутренняя служба безопасности республиканцев все-таки взяла под контроль чакунов? То есть они выжгли агентурную сеть жемайтов и вольны в собственных решениях?
— И, похоже, что вдобавок они использовали тех в своей агентурной игре против жандармов и военной прокуратуры.
Орлов кинул многозначительный взгляд в сторону Барона:
— А вы много знаете, любезный.
— Как и то, что вдоль старой границы некая аффилированная с МГБ бизнес-структура получила карт-бланш на «зону послабления».
Бас чертыхнулся и резво потянулся к графину:
— Обскакали, черти! Наверняка там сейчас все высокотехнологичные производства сосредоточены. Я, старый дурак, мозги сломал, откуда у них самые новейшие летуны и ракеты. Барон, к кому можно обратиться, чтобы войти в долю?
Александр и Зина кисло наблюдали за зарвавшимся в корягу московским гостем. Но он был чертовски прав. Кто-то необычайно лихо провернул аферу, масштабы которой еще предстояло осознать. Аналог Штатовской «Электронной долины» почти в зоне боевых действий. Ни закона, ни регуляторов, ни соблюдения международного права. Поистине Клондайк для промышленности!
— Орлов, как это понимать?
Бывший генерал подозрительно быстро помрачнел.
— Мне ничего об этом неизвестно. Вы поймите, любая разведка вне больших городов Чернорусья в настоящий момент невозможна! А я терять своих людей ради чужих интересов больше не намерен. Не так много их и осталось.
— Вот как! — Милославский резким движением отрубил кончик сигар. — Но получать и дальше гонорары от нас вы готовы?
— Все в пределах разумного. И, сенатор, отныне соразмеряйте ваши желания с вашими возможностями.
Все напряженно наблюдали за резко изменившимся ходом беседы. Александр поднял руку:
— А вот здесь, пожалуйста, мы попросим объяснений.
Орлов, поняв, что сгоряча наговорил лишнего, внутренне собрался. Не на того напали, господа банкиры, промышленники и политиканы! Разведка — белая кость, и никому кроме Державы прислуживать не будет. Ну а заработать намного денег на дураках никому не запрещается. Тон генерала был предельно холоден. По спинам сидевших в зале когтистыми лапами шустро пробежал пушистый зверек:
— Вы, господа, в своей безумной спеси просмотрели одно весьма знаковое событие. Барометр общественного мнения в стране качнулся в совсем иную сторону. И его уже никому не изменить. Все воочию разглядели бездарность управления как государством, так и армией. Это раньше некомпетентность ваших доверенных лиц прокатывала, но во время войны она обходится стране десятками тысяч жизней. Ваша тупая пропаганда уже года два, как перестала работать! Абсолютно не работает! А деньги, между прочим, тратятся немалые!
— Я попрошу…
— Зиновьев, вы бы лучше промолчали. Вы проспали все, что можно. Я на ваш клан больше ни копейки не поставлю!
Сидевшие в зале представители правящих группировок внимательно слушали аналитика от разведки и резонно считали, что он что-то не договаривает.
— Что такого мы пропустили важного?
— На данный момент почти все информационные потоки идут не со стороны аффилированных с государством структур. Мы чутко отслеживаем ситуацию и отмечаем небывалый скачок интереса к независимым источникам. Главенствует Чурнорусстрим.
— Бляди селюковские! — не выдержал Зина. — Вы видели, что они показывают! Кровь и кишки! Это, по-вашему, нормально?
Орлов остановил на политологе немигающий и пугающий взгляд:
— Они показывают трупы врагов. Очень много вражеских трупов. А центральные каналы второй год вещают лишь о виртуальных победах. Разницу чувствуете? Это столицы в цветах и огнях. Провинция гибнет в окопах и истово трудится в цехах и на полях, где куется наша победа. Вы все для них чужие.
Александр нервно затушил сигару:
— И что? Что это меняет? Так было всегда! Быдло и элита сосуществовали параллельно. И это не мешало одним ненавидеть других и в то же время работать во благо государства.