— Сказка, а не работа! — выкрикнул в закрытый от посторонних ушей взводный чат молодой командир второго танка.
— Разговорчики в строю!
Капитан улыбался. Цель поражена, обстановка разведана. Потерь нет. И в самом деле «Сказка». Именно так со скрытым смыслом обозвали боевую систему неведомые ему разработчики. Поклонится бы им в ноги. И тем, кто начал производить и ставить «Сказку» на боевые машины подразделений, стоящих на ЛБС.
— Бистро, бистро!
Командир инженерного взвода старший сержант Чухрай торопил танкистов. Мало вернуться, надо еще тщательно спрятаться. Пусть после известных событий насыщенность вражеских летунов и упала в разы, но береженого господь бережет!
— Тяни, накрывай! Первым кожух закрой, болван. Засекут теплаками и мало не покажется. Генератор помех включен?
— Обижаешь, командир.
Мужики во взводе были больше возрастными. Не по полям же им бегать! Потому толковыми и покладистыми, с разумением и зудом рационализаторских предложений. Так что командир танковой роты всегда был уверен в них. Эх, еще бы тыловики не подводили так часто, то можно было воевать!
— А!
Вскрикнул не идущий спереди и упавший кулем штурмовик Пятый.
— Куда! Суки! Вернитесь!
Двигающиеся крайними штрафбатовцы ловко перескочили бруствер и исчезли в лесопосадке. Там вскоре начали раздаваться разрывы мин.
— Ну, все, писец! — уныло констатировал Петюня.
Задачу им нарезали с утра, как всегда, непростую. Так простых штрафникам и не нарезали. Для того их батальоны и роты держали на передовой. Южный фланг фронта еще с прошлой весны завяз в позиционных боях, перемалывая в муку личный состав и бронетехнику обоих сторон. И конца, и края этому видно не было. Радостные новости с севера, где Чернорусы дали просраться ляхам, толкали и местное командование на очередной закидон. Для простой пехоты это означало лишние смерти.
Позавчера противник мощным контрударом смог захватить опорник и залезть в длинную в несколько километров кишку траншеи. Если поддаться и отступать дальше, то жемайты тупо пройдут по окопам в обе стороны, и проломят нехилый кусок обороны. Для этого их небольшую группу штрафников и сунули сегодня сюда. А сейчас они потеряли одного бойца и двое позорно сбежали. Их осталось четверо. Впереди же не меньше десятка жемайтских разъярённых мужиков. Воевать те также умеют зло и до конца. Иначе их страну железным катком с землей сравняют.
— Чего делать будем, Первый?
Грохот или Второй, жилистый мужик и постоянный «пациент» пенитенциарных заведений, злобно оглянулся на их временного командира. Петюня ощерился в ответ:
— Ты и Третий колотите в траншею по очереди. Семерка, магазины заряжаешь. Я пока смотаюсь к мобам.
Мобилизованные сидели в окопах и блиндажах всего в сотне метрах от них. Они буквально прилипли к стенке, то и дело оглядываясь на опасное круглые сутки небо. После удачного наступа республиканцев летунов стало заметно меньше, но и один «Паляунич» может натворить делов. Здоровый моб с кубарем сержантами схватил более щуплого Петюню за шкварник:
— Куда побежал, сученыш?
— Остынь! Спросить хотел, поможете нам? — сержант и сидевшие рядом бойцы отвели глаза. Воевать они не стремились и сюда пришли не по своей воле. С такими было все ясно.
— У нас другой приказ.
— Понятно. Так и будете, как зайцы ждать конца?
— Слышь, ты, зэчара, жизни нас не учи.
— Мы сюда не просились.
— Тогда идите в дупу, черти. От нас помощи потом не требуйте.
Ситуация сложилась патовая. Всемером они еще могли продвинуться вперед, а сейчас сил хватило лишь на то, чтобы держать оборону. Противник что-то, видать, почуял и заметно оживился. Запахло жареным. Рядом увесисто ухнула мина, сброшенная легким летуном, затем пошли разрывы от автоматического гранатомета. Петюня скосил глаза на одноразовый гранатомет, но передумал. Подавить огнем жемайтов некому, а лезть на рожон смысла нет.
Внезапно позади него в основной траншее послышались звуки. Ловко перекинув автомат в руках, Седьмой уставил его стволом в сторону поворота. Оттуда сначала показалась большая голова в шлеме, затем громоздкие плечи воина в темном болотном камуфляже. Огромный мужик выполз в траншею весь и присел на жердочки, что покрывали дно окопа.
— Ты там на спуск не нажми случаем, бродяга!