— Кого же мы будем сегодня судить? И главное — зачем? — наводящий ужас ведущий снова приблизился к камере, страша своей уродской улыбкой. — А вы разве не в курсе, что в центре Европы идет война? И начали её вовсе не мы? На ней уже совершены тысячи преступлений. К сожалению, не все за них сполна ответили. Ведь иногда преступники бьют подло, издалека и не под своей настоящей личиной. Но мы решили нарушить юридическое молчание и сорвать покровы с тайн. Потому что ни одно доброе дело не должно оставаться безнаказанным. Встречайте! Псы войны!
По стенам заметалась пучок света от прожекторов, зазвучала торжественная музыка. Из ниш, что виднелись в серых стенах, начали появляться фигуры, стоящие на выдвижных металлических пандусах. Закутанные в мешковидную ткань, они остановились на полпути.
— Свет в студию!
Ту же стало ярко, свет сфокусировался на фигурах. Мешковина вмиг слетела со стоящих на пандусах людей, которые оказались привязаны к невысоким столбам. Те тут же зажмурились. Всего девять человек в порванной местами военной форме. Четыре летчика и пять «командос». Их можно было различить по камуфляжу. Свет притух, освещая лишь лица осужденных. Снова раздался скрежещущий металлом голос Прокуратора:
— Вы спросите, кто это такие? Перечислим поименно.
Пучок света выхватывал из полутьмы лица. Озвучивалось имя, звание, место бывшей службы. Все являлись некогда военнослужащими Альянса.
И снова страшный до коликов ведущий приблизился к камере, как будто заглядывая к зрителям прямо в душу:
— Вопрос из вопросов, почему они оказались так далеко от своих границ? Что эти бывшие военные делали на территории Росской Конфедерации? Или они на самом деле не состоят на военной службе? Squadron Leader Хайнц Лодер. Вы разве не должны были сейчас находиться на базе Риххафен? Неужели ваша страна объявила войну Росии? Я об этом не слышал.
Один из стоящих по кругу летчиков, не теряющим хладнокровие, голосом глухо сообщил:
— Я не могу ничего сказать вам.
— То есть вы подтверждаете, что находились в тылу Конфедерации по собственной инициативе.
Голос Хайнца дрогнул:
— Мы… летели на спасательную миссию.
— Интересно. Не проще ли было обратиться к нашему Центру Спасения. Не правда ли? Или ответ кроется в том, что вы на самом деле участвовали в тайной войне против нас? В качестве заурядного наемника?
В первый раз спокойствие покинуло офицера Рейха. Это сволочи из управления его здорово подставили. Ведь ни на борту вертолета, ни на их форме не было ни знаков принадлежности, ни различия.
— Я ничего не могу вам сказать. Обратитесь к нашим властям.
Прокуратор с кривой ухмылкой повернулся к камере, которая в очередной раз показала его ужасное лицо во весь экран:
— То есть этот бывший офицер Рейха подтвердил, что воевал против нас незаконно! — вопрос урода звучал невероятно патетично. — Высокий суд, какой приговор мы обычно выносим наемникам, коих застали на своей территории с оружием? Какие принципы по отношению к ним издавна преследует международное право?
Откуда-то сверху раздался громовой голос:
— Ответ один. Смерть.
Пандус, на котором стоял пилот, выдвинулся еще дальше, а из столба начала расти телескопическая перекладина, на которой болталась веревка с петлей.
Хайнц Лодер испуганно заорал:
— Вы не имеете пра…
Он внезапно заткнулся и несколько обмяк. Скорее всего вследствие произведенного автоматикой укола.
— Как они в подобных случаях любят повторять — не имеете права! Вы за это ответите! Да нет, дорогие мои, у нас есть все права наказать безнаказанную сволочь, что пришла на нашу землю. Приговор этого суда приводится в исполнение немедленно.
Камера неторопливо подлетела к осужденному. Автоматический захват ловко накинул петлю на шею капитан, затем у него из-под ног начала уходить металлический пандус. Говорить осужденный не мог, но в его глазах буквально вопил немой крик. Наконец, ноги потеряли опору, и еще несколько минут камера бесстрастно показывала муки смерти и агонию казненного человека.
Интересно, сколько зрителей в это время выметали наружу свой харч? Или упали в обморок. Казнь вышла показательно жестокой. Было странно наблюдать, как в просвещенном двадцать первом веке человека убивают так цинично и на публику. С той стороны точно находятся настоящие варвары.