Публика в каварне громко заулюкала и загомонила.
— Ну вот, как всегда на самом интересном месте! — пробасил интеллигентного вида бородач, вольно развалившийся за столиком с коллегами по журналистскому цеху. — Как я обожаю это шоу! И Сотоцкий сегодня красава!
Примостившийся рядом с коллегой пожилой мужчина в старомодном репортерском жилете махнул рукой и уткнулся носом в пивной бокал:
— Да ничего нового. Пошумят и успокоятся. Клоуны.
Чернявый молодец, выбивавшийся из общей компании своим нарочито модным луком, достал из кармана коммуникатор и забегал по нему пальцами:
— Да не ссыте, уважаемые, продолжение шоу уже слито в сеть. Я знаю телевизионщиков, они своего не упустят.
— Говорил же — клоуны!
В зале послышался чей-то рык:
— Ты кого там клоуном назвал? Сотоцкий в отличие от ваших блядей нам с первых дней помогает.
Бородач оторвался от пива и тихо прокомментировал:
— Шухер, пацаны, республиканцы прибыли.
Но молодой журналист не поддержал осторожность более опытного коллеги, развязно заметив плечистому бойцу в казацкой шапке:
— Тогда зачем ему участвовать в этом дешевом шоу?
— Сам ты дешевка! А он чистую правду казац. И про оружие времен царя Гороха и бронетранспортеры с изношенными движками. И что ваши росские командиры все эти годы водку бухали вместо того, чтобы воевать учиться. Ни разу их на передке не видели.
— И доказательства у вас есть?
— Вот мое доказательство!
Молодой крепкий боец в неуставном «болотном» камуфляже, который чаще всего использовали в корпусах Чернорусской республики, поднял перед журналистом свой огромный кулак.
— Сень, да оставь ты его от греха подальше! Обычный столичный петушара, — подошедший к «казачку» усатый республиканец развернул подвыпившего товарища и буркнул сквозь зубы набычившемуся чернявому. — Да много вас таких смелых. Только отчего-то всегда в тылу ошиваетесь.
Перепалку между гостями остановил подоспевший к столикам бармен, статью походивший на Кинг-Конга.
— Панове, брек! Буянить за стенами моего заведения!
— Бес, без проблем!
Молодец с недовольной миной на лице уселся обратно за столик и потянулся за бутылкой. Бородач ехидно заметил:
— А ведь этот республиканец прав. На передке столичных знаменитостей не увидишь.
— И кто меня туда пустит? Палыч, ты же в курсе, что в штабе все запросы обратно заворачивают.
Мужчина в жилете ехидно крякнул, а бородач продолжил:
— Митяй, ты, ей-богу, как маленький. Такие дела иным методом шифруются. Я бы на твоем месте вот тем парням выставил сейчас по бутылке и навел мосты. Это тебе не мирный Петроград, родной.
Чернявый в ответ обиженно набычился:
— У нас современные методы работы.
— То-то и вижу. В вашей корпорации или задницу сенатским лижут, или врут напропалую.
— Я бы попросил…
Спор коллег прервал многоопытный Палыч:
— Усе, братцы, кина не будет. Полицаи нагрянули.
В каварню и в самом деле входили два рослых патрульных. Других тут не держали, ибо в прифронтовом городе происшествия — дело ежедневное. Навстречу полицейским немедля выкатился мускулистый бармен, уставившись на служивых далеко не добрым взглядом. Было заметно, что он ни разу не рад таким посетителям.
— Мы никого не вызывали, в чем проблемы, прапор?
— Это мы вызывали, — откликнулся армейский капитан в штатном чистеньком камуфляже. — Вот тех двоих надо проверить. Бухают, людей провоцируют. Вдруг это дезертиры?
Здоровяк недобро зыркнул в сторону сидевшей в углу группы «миротворцев». Часть военных спрятала глаза, или сделали вид, что рассматривают тарелки. Им было стыдно за своего командира.
— С каких это пор полицаи занимаются бойцами Республики?
— Толян, не пыли, нам на днях дали полномочия, — старший патрульный прошел мимо бармена, шепнув ему мимоходом. — Да не ссы, обойдется. В первый раз, что ли?
Анатолий примирительно поднял руки и ушел к стойке, за которой темнел вырезанный из дерева символ Черноруссии — Черный зубр.
Когда двух республиканцев увели с собой патрульные, Палыч закончил смотреть на планшете прерванный на телевидении сюжет:
— Забавненько. А ведь это начало чего-то…
— Ты о чем, бродяга? — журналист в жилетке сосредоточенно соскребал подливу с тарелки кусочком хлеба.