Глава 34
Свержение
Всеобщая вера в революцию есть уже начало революции
В. И. Ленин
У Маши Арбатевич
Салон мадам Арбатевич для буднего дня на редкость был полон народа. Причина сего явления была банальна. Персоны определенного толка в последние недели откровенно боялись посещения привычных мест. Даже оплот либерализма кафе «Гуманист» стало прибежищем для весьма странных личностей. С весны в нем бурно заседали всевозможные анархисты, леваки, поэты и прочая по мнению высокой публики шваль. Поначалу старожилы открыто возмущались и пытались качать права, но Петроградская гопота простыми как репа решениями вроде банального мордобоя установила новый «Статус-кво».
Приличная публика старого толка не привыкла в дворовым дракам, соевые дегенераты с этим явлением и вовсе знакомы не было. И по закону хищнической эволюции уступили место более сильным. Попытка лиц, имеющих влияние, также провалилась. Такое впечатление, что как будто за спинами гопоты появилась мощная крыша. Хозяева заведения ожидаемо отморозились. Эти «педрилы», по яркому определению Святогора держали нос по ветру и учитывали свежие веяния.
А были они для либерального люда крайне неприятны.
И вот в эти тяжкие для честных людей России недели воссияла слава мадам Арбатевич. Не зря она холила и лелеяла свой салон. Весь этаж здания правдами и неправдами был выкуплен, внизу организована кухня и небольшой буфет. Лихие закавказцы обеспечивали её посетителей «санкционной» выпивкой и южными закусками. Росский патриот на деле оказался весьма ушлым бизнесменом. Он не только умел развлекать красавиц заковыристыми эротическими приключениями, но и вести дела.
И отчего-то крепко прикипел в Марии. То ли возраст уже сказывался, то ли она умела такое, о чем не говорят вслух. Но как бы то ни было, старый ловелас и поклонник древних традиций не вылезал из салона, время от времени произнося по вечерам горячие речи и вызывая у публики нездоровый ажиотаж. На него собиралось немало посетителей. Любители свободы и европейских ценностей внезапно нащупали в истории Росии ростки демократии.
Стали модными разговоры о Вечевой республике, о Смутном времени, о традициях народоправства. Любители красивых фраз и хлестких заявлений сызнова поднимали на щит «глубинный народ», заново придумав его лубочный образ. И он ожидаемо совсем не походил на ныне проживающий в стране народ. Ох уж эта интеллигенция! Чем бы дитя ни тешилось… Видимо, власти придерживались подобной же политики. Никого из новых кружков «Вечевиков» и «Народоправцев» не трогали и в медийке не обсуждали. Накал страстей растрачивался, впрочем, как и всегда, впустую.
— Позвольте, но сколько можно привозить этих несчастных мертвецов? Неслыханное оскорбление наших уважаемых партнеров.
— Вы про что, Изольда Владимировна?
— Она про трупы, что наши привозят к посольствам Альянса.
Святогор сегодня был в ударе. Да и Мария блестела глазками. Никак они придумали свежее ночное развлечение.
— Так пусть не шлют к нам своих солдат. Тогда и проблем не будет!
— Но как… Они же имеют право помочь своим союзникам!
— Так и наши орлы имеют право убить их всех!
— Боже, что вы говорите! — одна из еще имперских «правдорубов» старая кошелка Изольда Венгерт закатила глаза. — Это же совершенно не в традициях рыцарства.
Приятель записного патриота Иван Михайлович Потапов, грузный мужчина с шикарной бородой так заржал, что чуть не пролил стопку водки на паркетный пол.
— Господь с вами, Изольдочка! Какое к чертям рыцарство! Эти европейцы никогда не были таковыми. Вы вроде большая девочка, а верите в сказки. Тогда поведайте нам на милость, кто бомбил чернорусские города фосфором и заливал хутора на багнах химией?
— Это грязные инсинуации!
— Да не скажите. Вчера Староимперская комиссия опубликовала доклад. Все доказано взятием проб и свидетельскими показаниями врачей Международного госпиталя. Им то вы верите?
Изольда Владимировна пожала оголенными плечами. Её дни женской красоты давно прошли, но она не хотела замечать свершившихся перемен.
— Это единичные эксцессы!
— Ну да. А так они вели бойню честно. В духе славного европейского рыцарства. Вот, не отходя от кассы. Витовт, ты же у нас специалист по истории шестнадцатого века? Сколько погибло тогда в Саксонии народу во время двадцатилетней войны?