А вот и самый забавный момент. Алехан Григорьевич, как и всегда, украдкой глядит на часы: пунктуальность корчмарей выше всяческих похвал. Ровно в шесть тридцать двери распахиваются, и четвёрка дюжих официантов (то есть они, разумеется, — половые, но в наше время это слово звучит несколько двусмысленно) выносит на улицу и осторожно опускает в лужу чьё-то почти бесчувственное тело. Ясное дело, лужа не простая, а специально подготовленная.
Тело ворочается, пытаясь устроиться поудобнее в подогретой воде, озирается. Не повезло бедолаге: сам встать не в силах, а руку подать некому — нету зевак поблизости, приелось, видать, ежеутреннее развлечение за несколько лет. Орловский мысленно сетует на свой мягкий характер и идёт на помощь.
Спасённый, невысокий белобрысый толстячок, отирает рукавом подмокшую бородёнку, бормочет жалобно: «Да как они смеют так поступать с русским человеком? Я дворянин! Я князь!» «Ну какой же ты князь, — увещевает Алехан Григорьевич. — Поди проспись лучше». «Я князь! — неожиданно взъяряется толстячок. — Михайла Евграфович Харитонов-Задунайский! И они у меня все… все…» Затем с пьяной непоследовательностью вновь меняет тон на жалобный: «Человек, выведи меня отсюда. Я волшебное слово знаю. И пароль».
Пароль он действительно знает. Такой знакомый странный щёлкающе-сосущий звук…
…Граф Орловский, Алексей Григорьевич… Предпочитает именоваться Алеханом… Правнук Христофора Вонифатьевича… Я знала его — такой милый юноша… Дела давно минувших дней…
…Присаживайтесь, граф… У меня есть для вас предложение, от которого вы не смое-те отказаться. Помилуйте-с, разве ж от такого отказываются?!..
…Раньше у нас бывали некоторые проблемы — инициация, знаете ли, приходилось скрывать. Но теперь-то уже можно…
…Иногда нам может потребоваться от вас какая-нибудь небольшая услуга из вашей профессиональной области… Жить будете в Москве, конечно! Здесь, в провинции, разве дела? А у нас там… Квартиру получите в наследство от вашей тётушки, графини Анны Федотовны. У вас ведь есть тётушка? Нет? Ну так будет…
…Нам, дворянам, приходится держаться вместе — иначе трудно отстоять свои интересы от распоясавшегося быдла… У нас, как вы знаете, особые потребности — а живём мы долго… И вы тоже теперь будете жить долго…
…От солнечных ванн придётся воздерживаться, да-с… И чесночок кушать не рекомендовал бы… Серебро? Тоже нежелательно… Осина? Помилуйте, при чем тут осина? Глупые европейские выдумки! Это наша-то родная осина…
…Позвольте вам представить — барон Даниэль, пан Анджей, княжна Ольга… Да, из тех ещё, прежних… Вы будете числиться в бригаде госпожи Сугробиной… Что вы, что вы, никаких обязанностей, всё исключительно добровольно… Ну разве что возникнут какие проблемы…
…Кровь, дела крови… Везде и всегда только кровь… Истинная Кровь…
…У вас прекрасная родословная, молодой человек, уж поверьте старухе. Мне доводилось бывать в Карагае — вы, верно, и не знаете — это имение ваших предков на Мещерской стороне…
…Ах как жаль, как невыносимо жаль, что вы не разделяете устремлений нашего скромного общества… Остаётся надеяться, что вы через некоторое время передумаете… Нам нужны достойные люди, особенно военные… Мы будем ждать. Мы можем долго ждать…
…Нет, нет, о возврате не может быть и речи — квартира ваша, членства в Собрании вы также не утрачиваете и снабжение по особой статье остаётся. Но финансировать ваши расходы мы, к сожалению, больше не сможем — вам придётся жить на вашу армейскую пенсию… А как вы думали, почему дворян на матушке-Руси называли кровососами? Ха-ха-ха…
…И не забывайте пароль. Вот такой…
Толстячок ещё раз повторяет пароль. Выходит у него не очень — то ли из-за заикания, то ли зубы недавно вставил. Алехан Григорьевич знает, что может сейчас достать телефон, набрать памятный номер — и вскоре за толстячком приедут те, кому положено. Вот только надо ли? Не чуется в пьянчужке Истинной Крови. Вид не тот, стать не та. Зубы, и те не той формы, неправильной. А пароль откуда ему ведом — то уж бог весть…
Стоит Орловский, думает. Недолго. Позади, хоть и невидимая за домами, маячит церквушка на пригорочке, понемногу раззваниваются колокола… Что ж, решение может быть и таким. «Род князей Харитоновых пресёкся при государе Александре Николаевиче, — строго говорит Алехан Григорьевич, — Поди-ка проспись, бедолага» — и помогает пьянчужке улечься обратно в теплую лужу.