Аня подняла сжатый кулак в жесте «Рот Фронт». Ей эта идея пришлась по душе, как я и думал.
– И последнее… – сказал я. – Я сейчас подключу телевизор и радио. Важно, чтобы вы смотрели и слушали все новости. Возможно, это подскажет нам, как поступать дальше. Я приеду, а вы мне расскажете, что видели и слышали.
Сергей Крамцов
Выехать с дачи мне удалось около семи утра. Не думаю, что сегодня женщинам может угрожать реальная опасность, но все же лучше, если они будут настороже. Как ни странно, я совершенно не беспокоился за шестнадцатилетнюю Аню. Был твердо уверен, что она сумеет воспользоваться оружием и защитить свою семью. Что-то такое в этой девочке чувствуется, настоящая внутренняя сила. Крепкий ребенок.
Да и кобель Мишка уже освоился во дворе и взял его под свою охрану, так что незаметно пробраться во двор уже не получится. А Мишка даром что смесь беспородная, но размером с хорошего сенбернара, и клыки у него такие, что голову запрос-то откусит. Так что за них я пока не волновался. Если они не напортачат с телефонами, то найти их за сегодня никто не сможет. Факт наличия у меня дачи я на работе особо не афишировал, и никто из института здесь не был, так что есть вариант, что о ней вообще не узнают.
Дорога давала время поразмышлять о планах на будущее. На ближайшие дни дача – лучшая оперативная база, какую можно представить. Укромно, безлюдно, любой посторонний как на ладони. Лучше выждать дальнейшего развития событий. Что будет в городе и в стране? Бардак и анархия или военное положение с перекрытыми дорогами? Когда прояснится, тогда от этого и будем плясать. В любом случае ехать в Садов по центральным дорогам нельзя. Их будут перекрывать в первую очередь, именно они и опасны заторами. А затор на огороженной трассе может быть вечным – те же барьеры на МКАД никакой «Форанер» не преодолеет, а если еще застрять где-то в средних рядах…
Поедем мы по второстепенным и проселочным, по картам. Их и перекрывать будут с меньшей вероятностью, и съехать с них на бездорожье можно в любой момент. К счастью, хороший атлас у меня имеется.
Еще о машинах. Нас сейчас четверо плюс кот и огромная собака, успешно занимающая весь багажник, хоть он в «Форанере» не маленький. Затем я привезу Татьяну, свою девушку, и нас станет пятеро – предел фактически. Дополнительных сидений у меня нет, да и толку от них… А еще груз, а еще много чего. Сверху у меня багажник во всю крышу, но у него по весу ограничения есть, и там запаски ездят. Да и вообще не годится на одну машину рассчитывать.
Если друг мой Леха, владелец еще одного старого вездехода, отправится с нами, на что я всерьез рассчитывал, то будет проще. У него старенький «крузак-восьмидесятка» с атмосферным дизелем, и машина тоже умеренно заточена под внедорожные поездки. Их двое, так что хватает места и под груз. Сразу все упрощается. Но не следует забывать и о третьем моем друге – Мишке Шмелеве, с которого вся эта эпопея с джиперством и началась – он всех заразил этим, и он работает в сервисе, где тюнингом этих самых джипов занимаются. И водила он первоклассный, и механик…
Мотор сыто рычал, серая лента шоссе плыла подо мной, увесистый «Грач» приятно оттягивал левое плечо, на соседнем сиденье лежал помповик без патронов в магазине. Вдруг проверят? Как говорил мой ротный в свое время: «Здоровая бдительность и тяжелая паранойя – суть синонимы». По этому правилу и живу. Но сейчас как-то даже успокоился. Решение принято, знаю, что мне теперь делать.
В восемь утра я уже подкатывал к улице Автопроездной. Движения еще толком на улицах не было, вот и доехал быстро. На первый взгляд на улицах было спокойно, но показалось, что раньше мне ни разу не доводилось видеть столько милицейских машин, спешащих куда-то с включенными проблесковыми маячками. Похоже, что в городе начинаются проблемы.
Леха открывает свой магазин снаряжения в десять утра, поэтому у меня осталось еще два часа на разведку. Я думал снова занять место в машине, откуда можно было бы обозревать здание нашего института в бинокль, но, подъехав ближе, понял, что этого уже не требуется. Проезд по улице Автопроездной был перекрыт, на перекрестке стояла машина с надписью ДПС на борту, и усталый гаишник с лейтенантскими погонами отправлял всех в объезд на параллельную улицу, вокруг лесопарковой зоны. Похоже, что наша ночная стрельба даром не прошла. Я подъехал к нему, высунулся в окно и спросил:
– Слушайте, а как мне попасть в четырнадцатый дом? Я там в автосервис с утра записан.
Следующим после нашего института зданием был автосервис, хоть и располагался почти в пятистах метрах дальше по улице. Как повод заехать на Автопроездную он вполне годился.
– А никак, уважаемый. Закрыт сегодня сервис и вся округа, – решительно заявил гаишник.
– А что случилось?
– Никто толком не знает, то ли убийство, то ли чуть ли не массовое убийство, – к моему удивлению, ответил милиционер. Обычно они не настолько откровенны. – Короче, по всем окрестностям ОМОН шарится, так что плюнь на свой сервис, езжай домой.
Действительно, в оцепленной зоне были видны омоновские автобусы, и возле них топтались несколько фигур в городском камуфляже и с автоматами. Очень похоже даже не на оцепление, а на начинающуюся облаву.
– Понял, спасибо.
Я вернулся к машине, сел за руль. Тронул «тойоту» с места, вывернул руль до упора и поехал на перпендикулярную улицу. И так понятно, что в институте больше делать нечего. Вообще. Едва повернул, как увидел, что стоявшие возле автобуса фигуры в камуфляже вдруг дружно бросились куда-то в лесопарковую зону, на пустыри, попутно срывая с плеча автоматы. И оттуда донеслись звуки автоматной стрельбы. Уж это я никогда в жизни не спутаю! И стреляли где-то совсем рядом, за ближайшими кустами.
Я прижался к тротуару, остановился, не глуша мотор. Снова вспышка стрельбы, донеслись чьи-то крики. А затем я увидел, как через заросли голых кустов, переваливаясь, бредет какая-то странная, похожая на бомжа фигура, в которой было что-то очень, очень неправильное. Неправильное в походке, неправильное… во всем неправильное, не могу объяснить. И понял, что воочию вижу ожившего мертвяка. Я не сомневался в этом хотя бы потому, что направлялся он в сторону раздававшейся стрельбы, в то время как любой нормальный человек двигался бы в противоположную сторону, и двигался бы очень быстро.
Что-то ударило машину в правый борт, так неожиданно, что я аж подскочил на месте, выматерившись вслух. Прямо возле окна пассажирской двери стоял человек. Бомж. В отрепье, пропитанном… кровью? Бледное до синевы лицо, блеклые бельма мертвых глаз… Очень страшные глаза. Как сама смерть на тебя уставилась. У меня мороз пошел от затылка волной до самой задницы, сменяясь жаром. Аж руки задрожали. Блин, у него же горло разорвано… Оттуда столько крови на рваном ватнике. И что делать? Я в машине, я в безопасности, но, если я уеду, он пойдет к людям. К тем людям, которые еще и попытаются оказать ему помощь. Не надо ему никуда ходить.
Я сунул руку под куртку, нащупал рукоятку пистолета. Стоп! А если кто-то прибежит на выстрелы? Тем более что мне придется выйти из машины, электроподъемников стекол у меня отродясь не водилось. И что тогда? И засадят меня за убийство бомжа. Как доказывать, что он и без того мертвый был? Нет, стрелять я не буду…
Врубив первую передачу, я вывернул руль вправо до отказа и нажал на газ. «Форанер» рывком тронулся с места, бортом сбив мертвяка с ног, что и требовалось. Теперь вперед, вперед чуть-чуть. Я через бревна на нем переезжаю, не то что через бомжей… Взгляд в правое зеркало – зомби ворочается на земле, пытаясь подняться. Теперь задний ход и снова газ. Вездеход снова дернулся, и я почувствовал, как большие колеса правого борта проскакали по ногам мертвяка. Дальше, дальше назад, пока я его не увижу. Есть! Встать он уже точно не сможет – я проехал прямо по коленям, ноги аж выгнулись в обратную сторону, только непонятно, заметил ли он это вообще? А теперь снова вперед.