Но подобные договоры и обязательства скоро уничтожались самою силою вещей. Уже в следующем, 1618 году полякам понадобилась казацкая помощь. Известно, что королевич Владислав, предпринявший поход на Москву, в качестве претендента на ее корону, но встретивший довольно дружное сопротивление, очень нуждался в подкреплении. Его выручил гетман Сагайдачный, который привел 20 000 казаков, помог ему с честию окончить войну и заключить выгодное для поляков Деулинское перемирие. Разумеется, эти 20 000 казаков, набранные из всяких людей и преимущественно из беглых крестьян, после того нелегко было бы вновь возвратить в их прежнее состояние, и тем более, что Сагайдачный приобрел теперь большое значение и уважение не только среди украинского народа, но и в глазах самого польского правительства. Благодаря чему он мог заняться более прочным устройством украинского казачества. В грамотах он именует себя «гетманом войска королевской милости Запорожского». А под Запорожским войском в это время разумеется все казачество — реестровые и сечевики.
Местопребыванием его, кажется, служил Трахтемиров; по крайней мере сим местом обозначены некоторые его грамоты и приказы. Но коронный гетман Жолкевский косо смотрел на усиливающееся значение казацкого гетмана и умножение казачества. В следующем, 1619 году, находясь на р. Раставице, пониже местечка Паволочи, Жолкевский, опять во главе королевской комиссии, заключил с казаками новый договор, которым в главных чертах подтверждены были обязательства предыдущего или Ольшанского. Этот новый договор был собственноручно подписан Петром Конашевичем Сагайдачным с титулом не гетмана, а просто «старшого».
Сагайдачный был очень предан Православной церкви; он с горечью смотрел на чинимые ей притеснения и на успехи унии и первый из казацких гетманов открыто, энергично старался вдохнуть украинскому казачеству ревность к вере отцов и сделать его главною опорою в борьбе с унией. Так как ходатайства перед королем о нарушенных правах Русской церкви оставались пока без удовлетворения, а стремления поляков сократить и ослабить казачество возобновились, то знаменитый гетман невольно обратил свои взоры в другую сторону: на православную Москву. По крайней мере к этому времени относится его посольство к царю Михаилу Феодоровичу, против которого он только что сражался под польским знаменем. Поводом к сему посольству послужил удачный поход пяти тысяч запорожцев на крымских татар в 1619 году: запорожцы доходили до Перекопа, разбили здесь крымцев и освободили многих пленных христиан. Сагайдачный отправил в Москву атамана Одинца с известием о своих успехах, с двумя пленными татарами, с предложением служить Москве против крымцев и с просьбою о царском жалованье.
Посольство прибыло в Москву в феврале 1620 года перед наступлением Великого поста. Московское правительство, конечно, было последовательнее и тактичнее казацкой старшины: руководимое в то время патриархом Филаретом, оно отнеслось к посольству осторожно, не желая нарушить только что происшедшего замирения с Польшею. Казаков принимал боярин князь Дмитрий Михайлович Пожарский, а «светлых царских очей они не видали»: им объяснили, что в пост его царское величество ездит молиться по святым местам, и приема иноземных послов в это время не бывает. Одинца и его товарищей одарили деньгами, камками, тафтами и сукнами; а Запорожскому войску посланы от царя «легкое жалованье триста рублев» и похвальная грамота на имя гетмана; причем его предложение воевать опять крымцев отклонено на том основании, что Москва находилась тогда с ними в мире. Казацкие послы, с своей стороны, на сей раз вели себя сдержанно. На вопрос думного дьяка Граматина, нет ли какого посяганья на их веру от поляков, они отвечали, что «посяганья от короля никакого не бывало». Очевидно, Сагайдачный завязывал сношения с Москвою на всякий случай; и еще не думал разрывать с поляками, не хотел пока жаловаться на унию и продолжал показывать себя преданным слугою короля, несмотря на то что после Раставицкого договора отношения его с поляками и особенно с гетманом Жолкевским были в то время натянутые. Мы видели, что в том же 1620 году Сагайдачный воспользовался прибытием в Киев возвращавшегося из Москвы иерусалимского патриарха Феофана, чтобы возобновить Русскую православную иерархию. Обстоятельства вскоре помогли ему добиться для этой иерархии терпимости от польского правительства.